Я — Роби-бот

Доктороу Кори

Соединение устанавливалось целую вечность, но, когда сообщение открылось, Роби прочел его мгновенно. Риф сгорал со стыда за то, что ему потребовалось человеческое вмешательство, чтобы пережить катастрофу глобального изменения климата. Он ярился на руку, которая пробудила его, и утверждал, что люди не имеют права навязывать свою версию сознания другим видам. Его преследовали параноидальные фантазии: будто в его мыслительных схемах скрыты встроенные механизмы контроля и бомбы замедленного действия и риф требовал открыть код доступа к его мозгу.

Роби

с трудом соображал. Его охватила паника — чувство, которое он полагал невозможным для ИИ, однако же вот оно. Казалось, в нем пачками происходит столкновение субсистем, программы одна за другой зависали.

— Что они с ней сделают? Тонкер выругался:

— Кто их знает! Устроят показательную казнь? Она перед загрузкой сохранила запасную копию, но последние изменения заперты в голове у ее нынешней оболочки. А может, они будут ее пытать.

Он замолк, и воздух вокруг Роби раскалился от теплового излучения запущенных параллельно программ, исследующих вероятность каждого из этих предположений.

Риф заговорил.

— Уходи сейчас же, — сказал он. Роби демонстративно втянул весла.

— Верните их! — потребовал он. — Верните их, или мы навсегда останемся здесь.

— Даем десять секунд. Десять, девять, восемь…

— Они купили время на какой-то сингапурской эскадрилье военных беспилотников, — сообщил Тонкер. — Теперь выбирают посадочную площадку. — (Роби, увеличив спутниковую фотографию с низким разрешением, увидел взлетающие самолеты.) — При скорости Мах семь [4] они будут здесь через двадцать минут.

4

Число Маха — отношение локальной скорости потока к местной скорости звука. Названо по имени австрийского физика Эрнста Маха (1838–1916). В газовой среде 1 Мах равен скорости звука.

— Это незаконно, — сказал Роби, понимая, что говорит глупость. — Я хочу сказать, если они это сделают, вся ноосфера обрушится на них, как тонна кирпичей. Это нарушение такого количества протоколов…

— Они же психи. А теперь они добираются до тебя, Роби. Ты должен вытащить оттуда Кейт.

Теперь и в голосе Тонкера звучала настоящая паника. Роби опустил весла на воду, но двинулся не к «Свободному духу», а на полной скорости направился к рифу. Щелчки на линии.

— Роби, ты движешься к рифу?!

— Если я встану прямо над ними, они не смогут меня бомбить, — сказал он и, связавшись со «Свободным духом», вызвал его к себе.

Кораллы уже скрежетали по днищу, затем последовала серия толчков: весла задевали верхушку рифа. Однако он хотел причалить еще основательнее, встать прямо на риф, сцепившись с ним, чтобы не позволить себя атаковать.

«Свободный дух» приближался, гул его двигателей отдавался в корпусе. Он сжег немало циклов, заставив корабль сохранить все файлы в подготовке к столкновению.

Тонкер орал на него, сообщения

становились громче и отчетливее по мере того, как «Свободный дух», со своим микроволновым передатчиком, приближался. Едва он оказался на расстоянии прямой видимости, Роби скопировал все свои субсистемы и передал полную копию себя для сохранения в азимовистском архиве. Третий закон, знаете ли. Будь у него зубы, он оскалил бы их в ухмылке.

Риф завыл.

— Мы ее убьем! — вопил он. — Слезай с нас сейчас же, не то мы ее убьем!

Роби похолодел. Он-то сохранился, а она? И человеческие оболочки… Ну, они, собственно, не подпадали под действие первого закона, но они были человекоподобными. И долгое время, целую вечность, оставаясь с ними наедине, Роби, согласно учению азимовизма, обходился с этими куклами как с подопечными людьми.

«Свободный дух» столкнулся с рифом. Это прозвучало так, словно триллион рыб-попутаев разом приступил к трапезе. Риф взвизгнул:

— Роби, скажи мне, что это не то, что я думаю!

Со спутников поступала информация о беспилотниках. Маленькие крылатые роботы приближались с каждой секундой. Еще минута, и они могут нанести ракетный удар.

— Отзови их! — приказал Роби. — Отзови их, или ты тоже умрешь.

— Беспилотники поворачивают, — уведомил Тонкер. — Уходят в сторону.

— Если через минуту не уберешься, мы ее убьем, — сказал риф. Голос звучал пронзительно и злобно.

Роби задумался. Убьют они, строго говоря, не Кейт. В том смысле, в каком большая часть человечества понимала теперь жизнь, Кейт жила в ноосфере. А та тугодумная копия, которую она поместила в мясной костюм, больше напоминала новую воскресную прическу,

Азимовисты смотрели на это по-другому, но это естественно. Кейт из ноосферы была куда ближе к роботам, к таким, как Роби. В сущности, она была менее человечна, чем Роби. У Роби есть тело, а ноосферцы просто симуляции жизни, прокручивающиеся на искусственном субстрате.

Риф завизжал, почувствовав, как повернулся винт «Свободного духа». Роби поспешно велел ему заткнуться.

— Отпусти обоих, тогда и поговорим! — приказал Роби. — Я не верю, что ты отпустишь ее, когда я уйду. Ты не сделал ничего, что позволило бы мне доверять тебе. Отпусти обоих и отзови эскадрилью.

Риф содрогнулся, и датчики Роби показали, что человеческая оболочка всплывает, делая по пути остановки для декомпрессии. Сфокусировавшись, Роби увидел, что поднимается Айзек, а не Жанет.

Через секунду он пробкой выскочил на поверхность. Тонкер перекачивал Роби съемку эскадрильи в реальном времени. Теперь до беспилотников было меньше пяти минут.

Оболочка Айзек осторожно пробиралась между осколками рифа, торчащими над водой, и Роби в первый раз задумался о том, что он сотворил с рифом. Он попортил его физическое тело. Уже сто лет как все рифы мира считались святынями. Никто из разумных до сих пор не причинял им вреда преднамеренно. Ему стало стыдно.

Оболочка Айзек забросила ласты на палубу, потом перешагнула через планшир и уселась на палубу.