Я родила от друга мужа
Шрифт:
Да, я стараюсь, обучена прилично вести себя в обществе, не тупа, как пробка. Но к лоску не привыкла.
– Ничего не случилось, - отвечаю наконец, - устала просто. Давно заказы не выполняла, переживала, справлюсь ли.
– Уверен, ты лучшая, - улыбается Иван и нежно сжимает мою руку. – А после ужина, перед сном, я готов преподать тебе несколько частных уроков, чтобы наверняка.
Чуть не давлюсь салатом от двусмысленного намека. Но тщеславный румянец проступает на моих щеках. Все-таки я, а не какая-то породистая Анжелика, вызывает
– Ты обещал со мной в приставку порубиться! – вместо меня отвечает Паша. – Давно обещал.
Добавляет с обидой в голосе.
Я не знаю, как реагировать – вмешиваться или пускай сами разбираются. Растерянно хлопаю глазами.
– Ничего, малыш, мы все успеем. Сначала с тобой поиграем, а потом я твоей мамой займусь, когда ты пойдешь отдыхать, - говорит Иван, и так это ухмыляется на слове «займусь», что меня снова бросает в жар.
О да, я знаю, как он способен «заняться». Никольский во многом мужчина моей мечты, но даже если бы это было не так, в постели он бы всегда добирал необходимые баллы.
– Ладно, я убирать, - резко встаю из-за стола, нужно срочно подумать о чем-то другом.
– Я не малыш! Я большой! – Павлика переглядывания взрослых не волнуют, он понимает конкретные слова.
– Раз не малыш, тогда вперед помогать маме! – подначивает его Иван.
Что странно, Павлик слушается. У него уже начал портится характер, и то, что раньше им делалось по моей просьбе, теперь воспринимается в штыки. Так что я рада, что появился еще один рычаг давления на сына.
Вечер пролетает незаметно. И вот Паша уже в постели, а мы, наконец, уединяемся в комнате Ивана.
Долгожданная близость дарит растраченный от общения с Георгием запас эндорфинов, и спокойствие ненадолго селится в моей душе. Но утром я сразу понимаю, что что-то не так, когда не нахожу Никольского в постели.
– Привет, - спускаюсь вниз. Нам сегодня не надо в садик, суббота. И Иван дома. – Уже проснулся? Чего ты в такую рань?
Скованно улыбаюсь и подхожу к холодильнику за соком. Прохладная липкая жидкость вернет мне уверенность в сегодняшнем дне, я надеюсь.
– Курьер посылку принес, сам удивился, - отвечает Никольский, напряженно смотря на раскрытый конверт.
У меня тут же все обрывается внутри.
Сердце стучит, как ненормальное, отбивая чечетку в висках. Георгий свою угрозу выполнил? Столько сразу версий в голове, что он там мог придумать. И ведь понимаю, что я ничего не делала, но страх сковывает.
– А что там? – спрашиваю настороженно.
Сок не помогает успокоиться, но то, что поможет – не для утра.
– Да так, - Иван откладывает конверт подальше, - давай сначала позавтракаем.
Думает, верить или нет? Тему переводит?
– К-конечно, сырники будешь? – достаю тесто, приготовленное с вечера. – Я быстро справлюсь.
– Ага, спасибо, - отвечает Никольский угрюмо.
Сосредотачиваюсь
– Держи, - кладу первую партию на тарелку, - сметану и сгущенку возьми, пожалуйста, в холодильнике.
А почему, собственно, я переживаю? Моя совесть чиста, если кто-то считает иначе, может, тогда не стоит связывать с ним судьбу. Один ненадежный товарищ уже был. Достаточно.
Вскоре просыпается Паша и спускается вниз. На запах шел, не иначе, я сына своего знаю, он печеное любит. Хотя, кому оно может не нравиться? Мне кажется, даже строгим пп-шникам в глубине подсознания хочется поглотить кусок сладкой булочки или торта.
И сразу моя душа принимается желать чего-то шоколадно-кремового.
Слишком много я в последнее время о еде думаю, нужно завязывать, а то точно не буду входить в высокие стандарты спутницы Никольского.
Завтрак заканчивается, стол чист, а мальчики перед телевизором. Классический выходной в полном разгаре. Вот только Иван по-прежнему молчит, хмурится и периодически смотрит на бумагу из таинственного конверта.
– Вань, что случилось? – я снова нагнетаю сама себя. Нужно разорвать этот порочный круг.
– Эх, не хотел я тебе говорить, думал, разберусь сам, но, кажется, не получится, - он протягивает мне документ.
В первые секунды буквы расплываются перед глазами, никак не могу сложить их в слова. Пальцы подрагивают, а на лбу выступает испарина.
Какая-то чувствительная я, раньше не была такой.
– Подожди, ты хотел решить вопрос с опекой без нашего присутствия? Дистанционно? – наконец, доходит до меня смысл написанного. – Но разве так можно?
– Нет, но для развода тоже нужно лично написание заявления, но мы ведь успешно обошли это условие, - тяжело вздыхает Иван. – А теперь идти в суд, еще и Павлика брать, может, понадобится. А оно надо маленькому мальчику посещать подобные места? Да и ругань там стандартно происходит, выплескивание грязи. Я ведь не знаю, как настроен Евгений.
– Ты из-за этого расстроился? – на моем лице помимо воли расползается улыбка.
Я тут успела кучу версий заговора его отца придумать в голове, а оказалось причина в другом. Нельзя так, Георгий мог просто попугать, совершенно не обязательно, он способен на что-то подобное.
– Конечно, а как иначе. Дело растянется, вас таскать, что хорошего?
Качаю головой, судьба связала меня с лучшим мужчиной на свете.
– Я люблю тебя! – кидаюсь ему на шею. И снова эта повышенная эмоциональность. Никольский гладит меня по спине. – Я–то себе напридумывала совершенно другое. А тут Женька опять, а не твой отец. Даже стыдно.
– Погоди, при чем тут папа?
Ваня отстраняется и вопросительно заглядывает в мое лицо.
– Эм, да так, - прикусываю губу. И с мозгом проблемы начались, кошмар! – Просто к слову пришлось. Забудь!