Я - Роран. Книга 1
Шрифт:
— Эй, я не шлюха… — обидно пробурчала Моника.
— Слышь, малой… — махнул он рукой, расстилая свою койку. — Не еби мой мозг, прошу. Сейчас мне и без тебя проблем хватает… ложись спать, завтра поговорим…
Кулак сжался так, что побелели костяшки. Я не мог устраивать драки на виду у его девушки и спящей сестры. Все, что оставалось делать — принять новую реальность и постараться для начала адаптироваться.
Этот жалкий парень не видел жизни. И это раздражало меня больше всего. Если смерть родителей так сильно отразилась на человеке, которому отроду двадцать четыре года, то что можно было сказать про Рорана, который на его фоне выглядел еще более ущербным?
— И да, завтра в школу не опоздай, иначе тебя и вправду скоро отчислят… — буркнул Коджи, приобняв брюнетку.
«Школу?»
— Думаю, мне стоит найти работу… — пошаркал я в сторону умывальника.
— Нет, Роран… — серьезно сказал брат. — В нашем с тобой мире работу без образования не найти… ты завтра пойдешь в школу…
— Хорошо, — пожал я плечами.
Я даже не припомню, сколько лет прошло после того, как я закончил свою старшую школу военного дела. Я по молодости парнем смышленым был, предметы давались с легкостью, но все же возвращаться было немного неловко.
Я подошел к раковине, из которой лилась ржавая вода. Смыл с себя всю грязь, прополоскал рот и посмотрел на себя в грязное зеркало.
Лицо было довольно миловидным, но вот синие мешки под глазами, обветренные губы, красный нос, костлявые плечи, пожелтевшие зубы и много других признаков того, что парень сидел на наркотиках, придавали моему лицу особой ущербности. Ростом я был около метра восьмидесяти пяти, волосы черные, но тонкие и нездоровые, свисающие до подбородка, а на лице редкая грязная бородка, которую срочно необходимо было сбрить. Парню явно нужно было подстричься.
Исправить состояние кожи и зубов с помощью маны было несложно. Поправиться килограмм на десять тоже труда не составило бы, да и нарост мышечной массы в теле — дело нетрудное, но сколько времени это потребует с таким ущербным запасом?
Месяц, либо больше…
«Досадно…»
Вымыв лицо, я осознал, что это тело не мылось очень долго. Грязные потные трусы, от которых тянуло блевать, я хотел-было тут же сжечь, но не нашел ничего другого, поэтому бережно их отмыл.
На столе аккуратно лежала довольно грязная, но бережно сложенная школьная форма. Это было единственное, что в этом доме бережно лежит.
Спал я на кухне, если ее можно было так назвать. Маленький стол, обтянутый рваной тряпкой с раскрошенным хлебом на ней, и табуретка.
Сев за стол, я решил пересчитать деньги, которые удалось забрать у амбалов. В обоих кошельках было по шесть сотен долларов. Немного воодушевившись, я посмотрел вниз, сморщившись.
На полу лежал грязный матрас, на который я свалился с таким удовольствием, что и словами не передать. Да, я был жутко обозлен на ситуацию, в которой оказался, но как же было приятно лежать на чем-то более мягком, чем бетонная плита. Я лишь взбил грязную вонючую подушку и со вздохом облегчения погрузился в дивный сон.
Глава 3
— Рори тя-ян! — маленькая тушка бомбочкой бросилось на меня, отбив дыхалку. Милый сон резко прервался так, как не прерывался долгие годы. Открыв припухшие глаза, я тут же поморщился. Луч солнца через заколоченное досками окно попал мне аккурат в глаза, на секунду ослепив.
Поначалу я насторожился, сердце заколотилось, как бешеное, но позже, заметив, как кудрявая макушка прижимается к моей груди, я вздохнул с облегчением. Это была Азуми.
— Чего такое? — прохрипел я, держась за треснувшее ребро. Боль была сильная, но все же я практически ничего не ощущал. Чувство радости за то, что все, что произошло со мной вчера, было правдой, пересиливала любые другие эмоции.
— Братик, тебе пора в шко-о-олу! — застонала она, жалостливо посмотрев на меня своими голубыми глазками. — Коджи попросил тебя разбудить!
Свою дочь я потерял, когда ей было чуть больше тринадцати, поэтому чувство отцовского счастья будто с новой силой окатило мой разум. Азуми была с большими голубыми глазками, белоснежными зубками и пухлыми губами. Маленький аккуратный носик и густые брови делали ее особенной.
«Как же ты похожа на нее…»
— Уже встаю… — буркнул я, шутливо скинув ее с себя и вздохнув полной грудью. — Передай Коджи, что буду через пять минут…
— Сам передай… — скрестила она маленькие ручки на грудь и уперлась кудрявым затылком о мой живот. — Не встану, пока не проснешься…
Девочка была настолько улыбчивая, что в такой обстановке мне это казалось крайне загадочным. Ей вообще не нужен был повод для радости. Излучение позитива шло настолько сильное, что я ненароком заметил, как уголки моего рта растянулись в доброй улыбке. Она этим позитивом еще и других заражала.
— Но… Азуми, я ведь проснулся… кха! — из меня вышел весь воздух, настолько мощным был удар сестры кулачком в живот. Я согнулся пополам и понял, что с этой девочкой стоит быть более осторожным. Никогда не знаешь, что она может выкинуть через секунду, отреагировав на твой ответ.
— Не передразнивай сестренку! — пригрозила она маленьким указательным пальцем. — Я считаю до трех, если не встанешь, то прыгну на твое пузо! — нахмурила та густые брови.
— Нет-нет-нет! — судорожно стал качать головой. — Только не это, я уже встаю!
Поднявшись на ноги, я заметил, как оставшийся огрызок хлеба, лежащий на «кухонном столе», был съеден, от него даже крошек не осталось. Посмотрев на Азуми, я снова вспомнил, в каких условиях ей приходится жить и решил осторожно разузнать, как именно ей приходится выживать с двумя братьями-торчками и одной не менее мутной брюнеткой.
— Эй, кудрявая… — серьезнее сказал я, глядя ей в бледное личико. — Ты кушать хочешь?
— Угу… я очень-очень голодная… — грустно кивнула та, схватившись за животик. — Но Коджи попросил немного потерпеть, сказал, что завтра мы поедим…
«Потерпеть?» — крупная дрожь пробежала по моему телу.
— Подойди поближе, — махнул я рукой девочке, та встала на ноги и потопала ко мне, приобняв. Головой она уткнулась мне в живот. Я достал две сотни долларов с кошелька одного из амбалов и протянул ей. — Возьми и потрать на вкусняшки все, что есть, иначе я обижусь… можешь купить какую-нибудь игрушку, или…