Я с тобой
Шрифт:
План бабушки был прост. Она решила привязать ко мне фамильяра – черную кошечку, молоденькую совсем, а в нее вживить душу Лизки и разделить бабушкину силу между нами. Думать о том, что сегодня ночью бабушки не станет, мне совсем не хотелось. Но бабушка меня задолго до этого дня предупреждала, что давно готова уйти, просто ждет, когда правильней будет это сделать. Смерть Лизы она видела, но предупреждать не стала, так как тогда судьба поменяется, и спасти ее в дальнейшем не получится. А если человеку суждено умереть, то так оно и будет.
– Бабуль, так получается, что
– Нет, внученька, мы ее отправим в другой мир, а потом она окрепнет, и ты сможешь с ней связаться.
– В этом мире ее больше не будет, и она не сможет сюда вернуться?
– Не знаю, Марин, это тебе предстоит узнать.
Ночь была тяжелой. Принятие силы оказалось очень болезненным процессом. Бабушка, как и предупреждала, ушла за грань. Кошечка тоже исчезла, и давящая боль в груди отступила. Я позвонила Паше и сообщила, что бабушки больше нет. Он сказал, что постарается приехать. С похоронами я затягивать не стала, похоронили бабушку уже на следующий день. Соседи помогли мне все организовать.
Когда я вернулась домой, то первым делом стала разбирать вещи. Услышав стук в дверь, я подумала, что это соседи решили зайти. Пошла открывать без всякой задней мысли о том, что это может быть кто-то чужой. Распахнув дверь, я увидела роскошную брюнетку с зелеными глазами и алой помадой на губах. На ней была шикарная шуба, и от нее исходил тонкий аромат духов.
– Вы что-то хотели? – поинтересовалась я.
– Да, моя милая, я твоя мама. Здравствуй, доченька!
Вот тебе и знакомство с блудной матерью! Мы с бабулей, конечно, рассматривали такой вариант, но я не ожидала, что она так оперативно прилетит.
– На похороны вы опоздали. Если хотите, можете обратиться к сторожу на кладбище, он вас проводит до могилки. Вдруг у вас возникнет желание попрощаться со своей мамой.
Мадам на мгновение зависла. Должно быть, она ожидала другой встречи. Женщина изменила выражение лица, сделав его более мягким. Вот же актриса «театра одного актера»! Наверное, долго перед зеркалом репетировала. Бабушка предупредила меня обо всех возможных уловках и вариантах развития событий.
– Конечно, доченька! Я не знала, что мама умерла, иначе приехала бы раньше. Вижу, она и тебя настроила против меня. К сожалению, обстоятельства сложились так, что у меня не было возможности сюда приезжать.
Наверное, она жила в тундре без связи. Как умело пытается манипулировать! Если бы не бабуля, я, может, ей бы и поверила, и даже обрадовалась ее приезду.
– А бабушка твоя не давала мне с тобой общаться, когда у меня получалось выйти на связь, – продолжила грустную исповедь эта женщина.
Вот даже мысленно не могу ее матерью назвать! Чужая, красивая… Кукушка, а не мать. Когда она попыталась взять меня за руку, я отшатнулась.
– Не стоит, вы мне чужая.
– Господи, милая, я твоя мама и очень хочу наладить с тобой отношения. Дай мне исправить свои ошибки молодости, не гони!
Вот как! Начала по-другому петь, видать, решила с другой стороны ко мне подступиться.
– Простите, но я устала и хотела бы отдохнуть. Вы можете оставить свой номер телефона,
– Да, конечно, милая.
Женщина достала из сумочки визитку и протянула мне, после чего попрощалась и удалилась.
Интересные дела начинаются! Похоже, она даже не знает, как меня зовут, поэтому постоянно меня «милой» называла. Скажем так, это универсальное обращение к кому угодно. Ну, если быть честной, я тоже понятия не имела, как ее зовут.
Я посмотрела на визитку: черный прямоугольник с алой гравировкой изображения птицы.
Перевернула ее другой стороной и прочитала вслух: «Горох Маргарита Евгеньевна».
Ну что, Маргарита Евгеньевна, приятно познакомиться. Но я в этом сильно сомневаюсь, конечно.
Глава 5
На девять дней смог приехать только Паша. Жену Юлю с детьми он оставил на Алтае. Сказал, что все равно у него была командировка в наши края. Остановился он в гостинице. В нашей местности была такая, недалеко от турбазы. Двадцать километров от деревни по московским меркам – практически рядом. Эта турбаза круглый год принимала любителей охоты и рыбалки, зимней и летней. Я сначала предложила Пашке остановиться у меня, но он не захотел меня смущать. Домик все-таки маленький и не особо удобный для современного человека.
Матушка появилась впервые за долгое время и сказала, что очень ждала моего звонка, а я, наверное, занята была. Она говорила без упрека, с искренней заботой в голосе. Попросила оставить ей мой номер для связи, я и дала. Как-то странно было бы отказать, мы ведь играем в игру «дочки-матери». У Маргариты Евгеньевны это очень хорошо получается. Вот интересно, сколько у нее еще масок и когда они все слетят? Наверное, у нее есть причина для такого поведения, и если я добровольно силу отдам, будет лучше. Не знаю, если честно, я уже всю голову сломала, думая над поступками этой мадам.
К какому-то определенному выводу я прийти не смогла, и решила посмотреть, что будет дальше. Если она совсем уж допечет меня своим вниманием, тогда спрошу в лоб.
Утром, перед отъездом, заглянул Паша, мы решили позавтракать и поговорить. Я ему рассказала, что объявилась моя мать и, не сильно вдаваясь в подробности, объяснила, что она не очень хороший человек, и если так лезет с общением, значит, ей что-то нужно.
Паша отнесся к моим словам скептически и предложил подумать о втором шансе:
– Марин, что ей может от тебя быть нужно? Дом?
– Нет, Паша, это смешно! У нее шуба стоит дороже.
Паша продолжил убеждать меня попробовать пообщаться с матерью: вдруг я ошибаюсь, и она не такая уж и злодейка. Я с ним согласилась, чтобы не спорить. Не могу же я ему рассказать все, как есть.
После завтрака Паша стал собираться в дорогу. На пороге он обнял меня и сказал, что я ему как вторая сестра и родители меня полюбили. Он попросил меня звонить и приезжать к ним в гости, а если нужна будет помощь – сразу обращаться к нему. Меня растрогало до слез. Паша пообещал заехать через пару дней, как только решит свои командировочные дела.