Я считаю до пяти
Шрифт:
Полиция пыталась что-то еще узнать, но я больше не могла отвечать на вопросы. Голова трещала. Я рассказывала им про камеру и про Марину. Ведь ее он тоже снимал. Так же высказала подозрения о том, что дома записей с его извращениями должно быть предостаточно. Ведь не раз же я его с камерой видела. Судя по всему ему доставляло удовольствия снимать свои отклонения. На сегодняшней пленке тоже можно много чего увидеть.
— Может на сегодня вы закончите? — поинтересовался Рома, видя как я устало потираю виски.
— Да, конечно, — извиняющи улыбнулся следователь. — Мы ждем Вас через
Когда люди в форме собрали свои вещи и хотели уйти, появились новые действующие лица. Родители. Рома и им позвонил? Мама бросилась меня обнимать, а отец разглядывал погром недовольным взглядом. Тоном не терпящим возражений он потребовал, чтобы ему объяснили, что тут произошло, ибо он покупал эту квартиру. Ну ему и рассказали, что некий Кравцов Дмитрий Иванович пытался изнасиловать его дочь — Яшину Прасковью Андреевну.
— Быть этого не может! — взревел отец.
— Есть свидетели, — отцу указали но Романа.
— Это он все подстроил! Это он хотел изнасиловать мою дочь! — Неэтично тыкал Папочка пальцем в Рому, обвиняя во всех смертных грехах.
— На пленке отчетливо видно, что гражданин Костров ни в чем не виноват.
Эх как же орал родитель! Аж стены тряслись, но его быстро угомонили, стоило лишь пригрозить забрать его на пятнадцать суток в камеру.
Из-за появления родителей, я не заметила у входа Ларису, Кирилла и… Дэна. О боже! Он все слышал? Он теперь знает, что его отец пытался изнасиловать меня? Мне захотелось подойти к нему и обнять. Мне не хотелось, чтобы он страдал. В какой бы ситуации мы не оказались, я всегда буду помнить, что именно он оказался моей первой любовью. Тогда я навсегда вычеркнула Дениса из своей жизни, а теперь понимаю, что он должен остаться в ней.
— А ну расступитесь! Пропустите пожилую даму! — прозвучал приказной тон. Мои друзья расступились и я увидела ее.
— Бабушка?! — закричала я от удивления, и быстро придя в себя, бросилась к ней в объятия. — Бабушка! Ты здесь! Как ты тут оказалась? Я так по тебе скучала!
— Я рядом, девочка моя. Теперь все будет хорошо. Это я тебе обещаю! — говорила она, продолжая крепко меня обнимать.
— Бабушка! — заплакала я.
— Все хорошо. Успокойся. — Больше я никуда не денусь! Решение уехать было самым не правильным. Больше я таких ошибок не допущу. Правда, Андрюша?
— В чем дело, мама? — поинтересовалась моя мама.
— Разве твой муженек не рассказал, почему я так внезапно пропала? Нет? Что же ты зятек ничего не рассказал? — гневалась бабушка, выпуская меня из объятий. Сейчас она грозно надвигалась на отца. — Он говорил, что я плохо на вас влияю, заставил уехать, пригрозив, что сделает вашу жизнь невыносимой. А так обещал, что трогать вас не будет. Так что же вышло? Ты сволочь издевался над моими девочками?
Вот оно как! Отец сказал нам с мамой то же самое, что и бабушке, лишь бы запугать нас. Что же пугать у него всегда хорошо получалось. Страх за любимых нам людей заставляет идти нас на необдуманные поступки. И не важно за кого ты боишься: за дочь, за внучку, за друзей или за любимого человека. Мы так боимся, что из-за нас им могут
— Успокойтесь, Анна Аристарховна! Ничего вашим девочкам не угрожало! — ничуть не смутился папаша.
— Ничего? — разозлилась пожилая женщина. — Твой друг хотел изнасиловать мою внучку. Ты запугал до смерти мою дочь. Но с сегодняшнего дня твоей тирании придет конец! Я заберу девочек с собой. И только попробуй возрази! — заявила бабушка, видя, что папашка хочет что-то сказать, — иначе я заявлю на тебя в милицию. Подсобником своего дружка пойдешь. Все прекрасно знают, как хорошо ты относишься к этому негодяю Кравцову и как сильно ненавидишь дочь.
Пока бабушка ругалась на отца, я подошла к Денису. Он стоял прислонившись плечом к косяку и молчал. Его лицо не выражало никаких эмоций. Я боялась за него.
— Денис, прости меня. Я во всем виновата. Твой отец…
— Настоящий подонок? — прямо спросил парень.
— Денис…
— Не стесняйся в выражениях, Паша. Он это заслужил. Надеюсь, что его надолго засадят в тюрьму.
— Но я…,- в горле появился ком, который я никак не могла проглотить. А на глаза опять навернулись слезы. Хорошо хоть я умылась — вид был ужасный. Я была похожа на пьяную китайскую панду.
— Не виновата, — улыбнулся Дэн. — Ты ни в чем не виновата. Я должен был понять, должен был защитить тебя. Я ведь обещал всегда защищать тебя. Помнишь?
Я кивнула. Мне было так больно, так тяжело. Возможно расскажи все раньше, мне бы удалось оградить Дениса от боли. А теперь мы мучаемся вместе.
— Ты поэтому тогда ушла, да? Из-за него? Я так долго мучился, не зная почему ты решила исчезнуть из моей жизни. Мне хотелось с тобой поговорить, спросить, почему ты так поступила со мной, но ты даже по телефону со мной разговаривать не хотела. А потом я ненавидел тебя. Я такой дурак. Я не должен был злиться на тебя. Но ты должна была сказать мне правду! Ты не должна была убегать вот так. Ты должна была мне все рассказать, — перешел на крик молодой человек.
— Мне было четырнадцать. Тебе пятнадцать. Что мы могли сделать? Мы были детьми. Прости меня за это, Денис.
— Я не злюсь на тебя, Замарашка. Давно не злюсь. Иди ко мне? — Денис не дожидаясь ответа обнял меня.
Я так ненавидела себя. Как я могла все это допустить? Из-за меня страдают все эти люди. По моей вине! Как простить себя за это? Как простить себя за то, что пережил Денис. Бабушка. Она ведь исчезла, поддавшись угрозам отца. Она боялась за меня. Столько поломанных жизней. И все по моей вине. Я не могу себя простить!
— Не плачь, Замарашка! — Денис начал укачивать меня, как маленькую. — Ты ни в чем не виновата. Слышишь? Все будет хорошо. Мы все здесь.
— А как вы здесь оказались? — поинтересовалась я сквозь слезы.
— Рома позвонил.
— Рома? — удивилась я, освобождаясь от объятий. Хотела высмотреть Ромку, но не нашла его. — Куда делся Рома?
— Он ушел, — просветила меня Лариса.
— Что? Почему?
— Он ничего нам не сказал. Просто ушел, когда мы появились.