Я шагаю по Сеулу
Шрифт:
«Врёт эта малявка! Мы смогли выучить не более двух языков, ну, чеболь — три! А как эта малолетка ухитрилась выучить четыре?».
— А у вас есть доказательства? — Перебивает мои мысли куратор.
— Да, могу показать на экране.
Тут все, кто рассказывал о себе, выводили изображения сертификатов на висящий вместо доски экран. Я тоже это делаю.
Одногруппники впиваются глазами в экран. Слышу шепот:
— И когда эта хубэ успела столько выучить, и на такие высокие баллы? — Вопрошают они друг у друга.
— А что это за значок? — Куратор световой указкой показывает на сертификат по русскому языку.
— Это, госпожа куратор, пометка, что я могу синхронно переводить с русского на корейский и обратно.
— О-о-о! — Уже громко изумляются студенты.
— Есть у тебя другие достижения? Хотя и этого достаточно…
— Есть, госпожа куратор. — Посылаю на экран изображение договора о продаже изобретения, корректора осанки, одной американской фирме. В аудитории становится тихо.
— Как, выходит, что это ты изобрела такое нужное для медицины приспособление? — Изумляется женщина. брови её лезут на лоб.
— Ну, не я одна, вместе со мной это сделала моя сонбэ, Аллис Шин.
— Понятно! Это всё? — Куратор устало смотрит в мою сторону. Естественно, уже кончается вторая лекция, а они тут по сорок минут. И ещё пятнадцати минутная перемена была, но нас не выпустили отдыхать, ведь сегодня ознакомительный день, и реальных занятий не будет.
— Нет, вот, есть договор с лэйблом «ЯГ Интертеймент», я в нём работаю.
— Тебе. что, зарплату дают? — Не выдерживает одна студентка, и несмотря на нарушение корейских традиций, не спрашивая старшего (куратора), она вскакивает с места, и оборачивается ко мне. В её глазах не только удивление. но и явная зависть.
— Да, два миллиона вон, как и положено по закону. И премии тоже выписывают, правда, не так часто, как хотелось бы! — Лучезарно улыбаюсь, вызывая завистливые взгляды одногруппников, особенно, женского пола.
Как только мы вышли во двор университета, все одногруппники разделились по кучкам. Я в их играх не участвовала. Вызвала охранника с машиной, села в автомобиль вместе с онни, и поехала домой.
Ким Ви Чан.
Сегодня поехал в институт. Я решил стать врачом. У моего отца фармакологический концерн, мать владеет сетью частных клиник. Моя старшая сестра Ким Джи Хён уже участвует в семейном бизнесе. Ей доверили три курорта, принадлежащие нашей семье на территории Кореи. Есть и младшая сестра, Ким Да Бин. Но она ещё учится в школе. Она любимица всей семьи. Мой харабоджи живёт в Америке, хальмони, к сожалению, уже скончалась. Моя семья решила, что лучше не отправлять меня на учёбу за границу.
Поработать там у меня будет возможность после получения диплома врача. Харабоджи уже пообещал. У него большой госпиталь около Лос-Анджелеса, там почти две сотни врачей и около тысячи медсестёр работают.
Учился я не в обычной школе, а в закрытом колледже для чеболей. Есть тут такой. Дисциплина там, почти, как в военном училище. Есть женские и мужские классы. Чеболи должны знать друг друга с детства, чтобы уметь договариваться, а не доводить дело до опасной черты. Никому не нужна бесплодная конкуренция между кланами чеболей, ведь Корея — маленькая страна.
В этом колледже я и выучил три языка. Естественно, английский шёл на первом месте, затем французский, и японский. Почему не китайский? Всё просто, у нашей семьи много связей среди медицинских магнатов Японии и их американских покровителей. И у нас есть небольшая доля во многих японских медицинских компаниях. Это харабоджи постарался.
Ким Ви Чан, чеболь, сын владельца корпорации «Грин Гросс».
И вот, сегодня первый день учёбы. Мне объяснили, что занятий не будет, а по традиции кураторы групп будут знакомиться со студентами. Ну, что же, познакомимся!
В университет я приехал на спорткаре. Он принадлежит мне, но пока я не сдал на права, и машину вёл мой личный охранник.
Спорткар Ви Чана..
Моя машина сразу привлекла внимание, особенно, женской части студентов. В СНУ чеболи учатся редко, большинство родителей отсылают свои чада в Европу. Так что, я сразу стал звездой среди мужского контингента СНУ. Медиков я нашёл быстро. Группа, в которой мне предстояло учиться, насчитывала до сорока человек. Я уже стал рядом с семью парнями, моими будущими одногруппниками, когда мне позвонил охранник:
— Хозяин! Только что подъехала машина. Такой здесь не встретишь. Это бронированный «Рено». Присылаю фото.
Охранник знает, что я люблю машины, не только спортивные, но интересуюсь и автомобилями, которые редко встретишь на дорогах Кореи. Мне на телефон пришло изображение.
Бронированный «Рено»
— Чон Гу Хан, проследи, кто на нём приехал, потом скинь мне СМС.
— Ясно, хозяин!
Через минуту пришло сообщение:
«Машина, о которой я вам сообщил, привезла какую-то девушку, явно азиатку, но на кореянку она не похожа. Направляется в вашу сторону, хозяин».
Кручу головой, но никого не вижу. Хотя, в конце нашей группы пристроились две девчонки. Одна — явно кореянка. А вот вторая, выше всех девчонок почти на голову, да и лицом она больше похоже на сиамку. Одновременно со мной в сторону незнакомки смотрит ещё и Джун Ги, я с ним только что познакомился.
— Я где-то видал это лицо, хён!
— Интересно, где ты мог увидать сиамку? На улице?
— Нет, хён, сейчас вспомню… А, вот! Похожая сиамка поёт в одной группе. Как она называется, забыл… Что-то там чёрное или розовое…
— Может, «Блэкпинк»? — Стоящий рядом с нами Кан До Джун достаёт телефон, и включает его. Быстро находит нужную фотографию:
— Эти?
— Да! — Обрадовался Джун Ги. Но больше поговорить нам не удалось. Началось официальное открытие нового учебного года в СНУ. После того, как мы зашли в здание, потом попали в аудиторию, расселись на приглянувшиеся места, я взглядом поискал глазами странную незнакомку среди девчонок первого ряда, но не нашёл.