Я шагаю по Сеулу
Шрифт:
Сегодня первое марта. Это день начала учебного года в школах и ВУЗах Южной Кореи. Я одета в чёрную шёлковую майку и кожаные штаны. А поверх них накинута синяя мантия с жёлтыми обшлагами. У меня в сумке головной убор, похожий на шапки студентов средневековья, кисточка на шнурке тоже имеется. Ну, прямо, как у нас, в моём старом мире!
Праздничная форма студентов СНУ.
Со мной едет Дженн Ни. Она хочет лично запечатлеть меня на торжественном открытии нового учебного года в университете. Онни обратилась к Ян Соку с предложением, чтобы снимки с моим несравненным ликом попали в Интернет. Пусть фанаты думают, что Манобан поступила в СНУ. Директор подумал, но отверг это предложение. Он посоветовал мне не красить волосы под Манобан, и изменить причёску, пока я буду учиться. Всё это мне и так сделают при необходимости визажисты лэйбла. Джен Ни огорчилась, но Ян Сок подсластил пилюлю, разрешив онни меня фотографировать, и выставлять от имени лэйбла мои фотографии с подписью:
«Родственница Лисы Манобан, Пак Ен Лин, студентка СНУ».
Если кто пожелает сняться со мной, деньги получу по имеющемуся тарифу музыкального агентства. Так что, теперь я, хоть и похожа на Манобан, но сразу этого не разглядишь.
Это я в машине моего охранника. Фотограф Пак Джен Ни.
Приехали. Тут целая толпа студентов, как первокурсников, так и со старших курсов. Вижу табличку, которая красуется поверх одного из отрядов, в котором больше девиц, чем парней.
«Кенсонский медицинский колледж».
Мне, как раз, туда. Здесь факультеты называются колледжами. Ага, группа, приблизительно, человек сорок. Надеваю на голову шапочку, закутываюсь в мантию, и становлюсь рядом с одной кореянкой, позади всех остальных. Знаю, что всё равно меня будет видно, ведь я почти на голову выше многих из этих молодых людей. Торжественную, как всегда, трудоголическую, речь администрации я пропускаю, рассматривая свои ногти. Сегодня они раскрашены по моде, которой придерживается Лиса.
Один из видов окраски ногтей, применяемый Лалисой Манобан.
Стоящая рядом со мной кореянка с интересом смотрит на рисунок. Потом поднимает глаза вверх, и зависает.
— Что с тобой, хубэ? Тебе плохо? — Притворно пугаюсь, хорошо зная, что моя будущая сонбэ увидала на моём лице. Кореянка краснеет, а потом тихо спрашивает:
— Ты, Лиса Манобан?
Так, это явно фанатка «Блэкпинка», раз с ходу определила, на кого из группы я похожа. Интересно, много тут таких? Но надо отвечать на вопрос:
— Нет, я её двоюродная сестра, Пак Ен Лин.
— Но ты так на неё похожа… — Восхищённо шепчет моя будущая сонбэ.
— Наши оммы — близнецы.
Вроде этот ответ удовлетворил любопытство первокурсницы. Но через минуты две она опять пялиться на меня, и опять спрашивает:
— Но ты ведь кореянка?
— Наполовину. Моя омма была тайкой. — Отвечаю, а сама думаю, когда у этой девицы закончатся её вопросы?
— А ты с Лисой дружишь? — Ну, вот, опять!
— Да я, её каждые выходные в лэйбле вижу! Я ведь там работаю. — Получи, фашист, гранату! Вижу, как расширяются от удивления глаза кореянки.
— О-о-о! — Изумляется девушка. Проходит некоторое время, и она вдруг вспоминает корейскую игру, «а кто тут у нас старший?». Сообщаю ей, что она старше меня, минимум, на год, так как сдала Сунын экстерном.
Девушка удивлена, она то слышала, что уже два года идёт такой эксперимент в школах, но вживую таких школьников никогда не видала. В это время торжественная часть заканчивается, и наша группа направляется внутрь здания. Нас встречает куратор Чон Э До, женщина лет сорока. Вслед за ней мы заходим в одну пустую аудиторию, рассаживаемся на места, установленные наподобие римского амфитеатра.
— Давайте знакомиться! — Предлагает куратор. По очереди встают девушки и парни, коротко говорят имя и фамилию, когда и где родились, кто родители, достижения в школе, если они были. Я забралась подальше от всех, практически, на самый верхний ряд, тут их три. Сижу одна, мне так удобнее. Слушаю, представления будущих одногруппников. Наконец, очередь отчитаться дошла и до меня. Встаю. На меня устремлены взгляды всей группы. Начинаю:
— Пак Ен Лин. Родилась в Пусане, в 2003 году, 27 марта. Отца и матери нет, погибли в автокатастрофе…
— Назовите их имена! — Просит куратор.
Ну, раз положено, говорю:
— Отец, профессор Пак Нам Бок, мать — Бунси Пранприя Чанкрабонгс…
— Постойте, Ен Лин, но ведь фамилия вашей матери означает, что она принадлежит к аристократии Сиама! — Восклицает куратор. Все студенты с повышенным интересом впиваются в меня глазами. Смешно было наблюдать, как после того, кода я сказала свою дату рождения, в глазах большинства студентов загорелись искорки надменности. Как же, они старше меня, кто на год, а кто и на больший срок! Но заявление куратора быстро сбило их с пренебрежительного настроя ко мне. Как потом я выяснила, в моей группе не было ни одного представителя, хотя бы угасшего аристократического рода. Северная аристократия медицинский факультет не жаловала. Большинство отпрысков серверных кланов училось или в военной академии, или на технических факультетах.
Зато в нашей группе есть чеболь, зовут его Ким Ви Чан. А вот дворян или аристократии нет. Ведь большинство таких людей республиканцы убили во время корейской войны, а остатки сбежали на Север. А тут, и аристократка, а еще и наполовину иностранка…
— Ну, да! — Говорю я скучающим тоном. — Мой тайский харабоджи — губернатор провинции Бурирам.
— Так он янбан? — Решила уточнить куратор.
— Ну, да, по-корейски так и будет. По-тайски этот титул звучит, как «чао кхан».
— Выходит, что вы — княжна? — Уточняет куратор.
— Наверное. — Смущённо улыбаюсь, не зря ведь нас обучали в лэйбле, основам артистизма. Чувствую, что интерес ко мне у одногруппников вырастает с каждой минутой. Особенно ярко глаза горят у этого чеболёнка, Ким Ви Чана. Естественно, увидал целую княжну, по уровню, как раз и подходящую ему в жёны. Ничего. перебьётся!
— А каковы ваши успехи в учёбе? — Возвращает меня к действительности куратор.
— Я владею четырьмя языками, английским, китайским, японским и русским…
В глазах студентов плещется неверие. Наверное, думают: