Я шел с Ганнибалом
Шрифт:
Впрочем, Силен решил, что мне лучше изучать латинский язык, нежели греческий. Он еще в лагере научвл меня некоторым латинским словам и сейчас делал вид, будто я уже хорошо говорю по-латински, что я просто кое-что позабыл, о чем он вынужден мне напомнить. Скоро я мог беседовать с ним о простых вещах и даже пробовал объясняться на латинском с Суром — и слон меня понимал.
14
Лето было в разгаре, когда наша армия подошла к реке Родан. Волкам Ганнибал заранее сообщил о своем прибытии и передал их вождям подарки. Но когда мы подошли к большой реке, все волки, способные носить оружие, уже переправились на левый берег [41] , даже многие женщины
41
Стр. 70.На левом берегу Родана собрались племена волков, настроенные воинственно и намеревавшиеся не допустить переправы.
На реке были не только волки. Родан был оживленной торговой дорогой, на маленьких кораблях, на плетенных из тростника и сколоченных из дерева лодках доставлялись по нему в глубь страны товары из большого порта. Некоторые слуги торговцев навсегда осели на этих берегах и вели здесь торговлю на свой страх и риск. Ганнибалу это было на руку. Смущенные лица его воинов, смотревших на широкую реку, оживились, когда люди увидели на берегу сотни лодок. Наемники боялись реки больше, нежели воинственно настроенных волков. Только Ганнибал видел в них серьезных противников. Он стремился за волками на тот берег не ради того, чтобы доказать, что чувствует себя сильнее их. Для него важнее было преодолеть Альпы, он вовсе не намерен был терять время на борьбу с народностями, которые, как он считал, после победы над Римом все равно перейдут на его сторону. Но так как здесь не миновать было битвы, то он хотел выиграть ее с наименьшими потерями.
Он велел скупить все имеющиеся лодки и сколотить из бревен плоты, чтобы сразу перевезти на другой берег такое количество войск, чтобы у волков пропала охота сражаться. Берег заполнился плотами, челноками и лодками. Волки на другой стороне реки неотрывно наблюдали за этими приготовлениями, ожидая с часу на час переправы.
Ганнибал же тем временем изменил план штурма. Подкупленные подарками волки с правого берега перешли на его сторону; они провели карфагенских всадников вверх по реке, на один дневной переход — туда, где русло Родана разделяется на два рукава. Там они переправились на сколоченных за ночь плотах, заставив коней плыть рядом на поводу. Одежду и оружие запаковали в непромокаемые мешки из шкур. Некоторые из всадников сами переплыли реку, держась в воде за эти мешки или за круглые щиты, которые прыгали на волнах, как маленькие лодки. Так они почти без потерь переправились на другой берег.
После короткого отдыха всадники двинулись в тыл врага и, когда увидели его, кострами дали знать Ганнибалу об этом. Тогда он отдал приказ к переправе своим солдатам. В первый раз слоны оказались позади. Большие и маленькие лодки двинулись через реку, перегородив течение, и под защитой этого заслона через нее поплыли плоты, которые теперь почти не сносило.
Волки распевали боевые песни и, бряцая оружием, готовились кинуться навстречу атакующим. Тут на волков с тыла напали Ганнибаловы всадники, ряды волков смешались, многие были убиты на месте, другие бежали, побросав оружие. Ганнибал не велел их преследовать. Он даже запретил собирать с поля брошенное оружие. Тем самым он стремился показать побежденным, что не хочет их уничтожать, а желает привлечь на свою сторону. Осталось переправить на другой берег тридцать девять слонов, которые уже волновались от шума, доносившегося с другого-берега. Ганнибал не спешил.
Некоторые погонщики хвастались, что могут сразу же переправить своих слонов на тот берег. Один погонщик, спеша опередить других, сел на слона и направил его в реку. Слон все глубже входил в воду, она уже доставала ему до спины. Погонщик не обращал на это внимания, он уже не раз переплывал на слоне реки. Но вдруг слон окунулся с головой, затем выдохнул воздух, подняв целый фонтан брызг, а потом исчез под водой. Погонщик в страхе заорал, он не умел плавать и спасся только благодаря тому, что успел ухватиться за всплывшего слона. Слон вылез обратно на берег, и погонщик больше не пытался переправить его через Родан. Еще один погонщик тоже захотел было отличиться. Он стал подманивать за собой слона, и, когда тот двинулся за ним, погонщик побежал в воду. Но слон повернул назад.
После всего этого шума слоны уже больше не захотели плыть. Ганнибал стал совещаться с погонщиками. Под конец он предложил построить ниже по течению дорогу в реку, но не через всю — такого Родан не позволил бы, — а просто причаленный к берегу помост длиной в семьдесят и шириной в пятнадцать шагов, покрытый землей и дерном, чтобы слоны, вступив на него, думали, что все еще идут по берегу, хотя по обе стороны и будет вода. Плот, достаточно большой, чтобы удержать на себе восемь или десять слонов, должен стоять готовый к отплытию на конце помоста.
Погонщики нашли этот план замечательным. На строительство помоста и плота ушел целый день. На следующее утро к замаскированному мостику повели первых восемь слонов. Ганнибал сидел на Суре, чтобы хорошо видеть все вокруг, но оставался в стороне, приказав вступить на помост сначала слонихам. Они были послушнее, и Ганнибал рассчитывал на самолюбие самцов, которые последуют вслед за ними.
Слонихи одна за другой вступили на искусственную дорогу. Бревна были покрыты глиной, на глину положен дерн, по краям воткнуты кусты. Потом слонихи, а за ними и несколько слонов во главе с Суром перешли на плот, также выложенный дерном. Слоновий плот был таким вместительным, что на нем свободно поместились десять слонов. Тогда на плот пробрались гребцы, взяв спрятанные в кустах весла. Отвязали канаты, которыми плот был привязан к деревьям на берегу. Плот подхватило течением и понесло. Гребцы направили его к другому берегу.
Слоны съежились, как под ударом молнии, захлопали ушами, словно створками ворот, хоботы взлетели вверх. Они искали врага, который так коварно выбил у них из-под ног твердую почву. Мощные туши слонов застыли, как скалы, внутри их нарастал грохот, и тут затрубил Сур. Он был так взволнован, что не удержался и прыгнул в реку. За ним прыгнули еще два слона. Ганнибал, два погонщика и я оказались в воде. Мы ухватились за край плота. Слоны в воде сразу успокоились, плывя возле плота.
Сур держался около меня. Ощутив под ногами дно, он приподнялся из воды и пошел вброд, высоко задирая хобот. Когда середина реки осталась позади, я опять забрался в седло. Я нашептывал на ухо Суру ласковые слова, но он не подавал никакого знака, что хочет разговаривать. Он все больше вылезал из воды. Теперь Сур уверенно шел вперед, опередив двух других слонов. Уже на берегу я почувствовал, что он обижен. Когда Ганнибал к нему приблизился, Сур сердито вылил на него полный хобот воды — в благодарность за неожиданную переправу.
— Разве я не достаточно мокрый? — спросил его Ганнибал, трясясь от смеха.
Сур был обезоружен этим и сразу смягчился.
К вечеру всех слонов переправили на левый берег. Кар-талон, которого Ганнибал отправил назад на пустом плоту, заставил погонщиков привязать к передним ногам слонов кур и кроликов, чтобы слоны стояли спокойно. Но не все погонщики захотели это сделать, и еще несколько слонов спрыгнули с плота в воду. В последний раз плот даже перевернулся. Это стоило жизни двум гребцам. Но реке не досталось ни одного слона или погонщика.
15
После того как через реку переправили всех слонов, к карфагенянам присоединились несколько тысяч волков, снова взявшихся за оружие.
Ганнибал назначил три дня отдыха. Соорудили укрепления, причем волки предложили свою помощь, усердно копая рвы и поднося бревна. Слоны, освобожденные от всякой работы, потопали к реке. Теперь они навешали ее, как старую знакомую. Наемники и волки занялись меновой торговлей. Подул благотворный южный ветер. Люди сложили оружие, запрятав его так далеко, словно в будущем оно никому не понадобится. О войне уже никто не говорил.