Я - сингуляр
Шрифт:
А в самом деле, чего уж проще? Сексуальные отношения и должны, если по уму, начинаться внутри семьи, а не где-то на стороне с немалым риском, несмотря на всю пропаганду безопасности защищенного секса. А вот дома никаких проблем, никаких сложностей, опасений. Все мы, и мальчики, и девочки, доверяем родителям. Конечно, до известного возраста, но как раз половое созревание, когда родители могут помочь и обучить, еще входит в этот возраст.
Инцест запрещен всеми конфессиями потому, что потомство при нем слабое и болезненное,
По «Авторадио» какой-то дурень долго и напыщенно вещает о кардинальной ломке мировоззрения населения при переходе к продвинутой экономике и общечеловеческим ценностям.
– Осел, – пробормотал я, – не просто ломка, да еще и кардинальная... Слов каких нахватался, дурачина картонная...
Ломка... Никакая не ломка, даже если человек, к примеру, из железной партии коммунистов переходит в размагниченные демократы. Или бабник вдруг решает вести нравственную жизнь и отыскать Единственную. Это круто, но и это не ломка.
Хрень какая. Песочница. Детские забавы и детские проблемы. Даже проблемы младенцев. Настоящая ломка мировоззрения нагрянула только сейчас: принять или не принять сингулярность! Принять – это оставить все-все. Политику, культуру, общественный строй, моду, спорт, даже человеческие тела...
Вот только это – ломка. Все остальное – детские игры.
Звякнул мобильник, я выловил его свободной рукой.
– Алло?
На экранчике высветилось озабоченное лицо Лариски.
– Славик, я забегу к тебе на пару минут?
– Всего на пару? – удивился я. – Что случилось?
– У меня антивирь полетел! – пожаловалась она. – Поставила из Инета, а тот не ловит! Триальный оказался.
– Заезжай, – разрешил я. – И на будущее держи где-нить на диске зазипованным. На всякий случай.
– Буду, – пообещала она.
Я оставил машину у соседнего дома, возле нашего нет места, а когда добрался до квартиры, сразу же поставил на плиту джезву. В виски больно кольнуло, я поднял руку и похолодел от внезапно вспыхнувшей мысли.
А ведь в самом деле... все. Конец. Амба. Мороз по коже и страх, будто завис на одной руке над темной бездной. Тема секса казалась бездонной, сколько веков копали бесценную жилу, а вот... все. Кончились тайны, кончились открытия. Все высвечено, как мощным прожектором, препарировано, разложено по полочкам и снабжено подробными деловыми инструкциями и ценником. В Инете подробная и с цветными фотографиями классификация клиторов и пенисов по размерам, форме и степени наполнения кровью, что с ними и как делать, адреса секс-шопов и богатый ассортимент, а также подробнейшие советы, как и что. Не все еще поняли, что раз тайнам и запретам в сексе конец, то... многому в их жизнях конец.
Собственно, конец и человечеству, в котором – прав Фрейд – все на сексе, его сублимации, подавлении, отклонениях,
И грядет мир, в котором э т о г о секса уже не будет. Как и человечества.
Да и хрен с ним.
Лариска вбежала запыхавшаяся, чмокнула в губы, горячие сиськи сами оказались в моих ладонях, как она только и ухитряется всобачивать их так умело.
– Приготовил? – спросила деловито.
– Только зашел, – ответил я. – Щас скину на диск. Или на флешке дам...
Она потянула носом.
– У тебя кофе? Эх, надо бежать, не успею...
– Кофе почти готов, – сообщил я. – Тебе с сахаром или со сливками?
– Я худею, – ответила она твердо. – А печенье есть?
– Есть. С орешками.
– Тогда и со сливками! Сахару два кусочка, больше нельзя... Ого, какая чашка! Нет, в эту три. Даже четыре.
Она придвинулась со стулом ближе, положив обе сиськи на край стола, так что мои глазные яблоки выворачивает с корнем в ту сторону, торопливо прихлебывала и посматривала на часы с такой опаской, будто те вот-вот укусят за запястье.
– Дел много? – спросил я понимающе. – Ты уже звезда... По первому каналу видел! Сообщили, что на Евровидении именно ты будешь представлять страну... Кстати, ты что решила?
– С диском? – переспросила она. – Подготовку закончили, скоро приступлю к записи.
– Нет, я про сиськи. Добавочные!
Она отмахнулась.
– Да там, оказывается, в больнице нужно пролежать почти две недели. И ни петь, ни плясать, а только ходить, держась за стенку!.. А у меня работы – выше головы.
– Слава богу, – сказал я с облегчением. – И еще неизвестно, не сел бы твой голос после такой операции?
– Я тоже так подумала, – ответила она серьезно. – Зачем мне и сто сисек, если не смогу или стану хуже петь? Насчет Евровидения еще не решено. Да и неважно. А вот контракт на золотой диск уже подписан... А как ты, Славик? Вид что-то неважный. Я чем-то могу? Ну там отсосать или твои гормоны онормить...
Я покачал головой.
– Я ж асексуал. С каждым днем все асексуальнее и асексуальнее.
– Не отстаешь от моды? Увы, у меня не получается.
Я фыркнул:
– Еще бы! С кем ты асексуальнее: с Демьяном или директором медиацентра?
Лариска вскинула брови.
– С Демьяном? С директором?.. Ну ты даешь... Думаешь, я смотрю на такие мелочи?.. Эх, Славка, сколько дружим, а ты ничего не понял. Со всеми оргазмы – просто оргазмы. Словом, ерунда. Одинаковая. Как пепси-кола, из хрустального бокала или бумажного стаканчика – один фиг. А вот книгу почитать или кино посмотреть – удовольствия разные. Тоже не понял?.. Но самое высшее, когда сама что-то... ну, понял? Верхнее ля и танец с микрофоном – это улет, это такой кайф, что куда тебе со всеми твоими совокуплениями!