Я смотрю на тебя издали
Шрифт:
– Но ему потребовалось несколько месяцев, чтобы убедиться в этом.
– Если он что-то нашел в Интернете, – вновь засомневалась я, – почему не сказал об этом хотя бы тетке?
– Я уже ответил на данный вопрос: потому что дурак, потому что это его крестовый поход. Его.
– Но что такого он мог найти?
– И об этом мы уже говорили. Обратил внимание на явную связь между Белой церковью и «Братством знающих». Теперь представь: он понимает, что «Братство» – клон Белой церкви, вспомнил то, что за одиннадцать лет вроде бы успел забыть, у него есть основания считать, что его родителей убили, и есть огромное
– Попытается встретиться с кем-то из «Братства».
– Что, собственно, сегодня ты и сама проделала. В его родном городе есть отделение «знающих»?
– Нет, – покачала я головой. В своем рассказе я не упомянула, где живет тетка Дениса, а Берсеньев не спросил. Я очень рассчитывала, что и сейчас не спросит. Если же Берсеньев вынудит назвать город… Сомневаюсь, что моя физиономия будет выглядеть абсолютно естественно, и Сергей Львович ничего не заподозрит. Тип он очень приметливый.
– Ближайшее у нас и… черт, – буквально простонала я.
– Что? – поднял брови Берсеньев.
– В соседней области, там, где мы и столкнулись с Денисом. Только не в Ремизове, а в областном центре.
– Значит, логично предположить, отправился он либо к нам, либо к соседям. А наш отец Константин вдруг затеял переезд…
– Денис был здесь? – глупо задавать этот вопрос Берсеньеву, но кому же еще?
– Соседей я бы тоже проверил. Учитывая, что встретились вы на их земле. Подводя итог всему вышеизложенному: надо искать поселение, подобное тому, где в детстве был Денис. В таком месте человек проживет и год, и два, вряд ли его там отыщут, а держать в подобном поселении отступника в кандалах куда сподручней, чем в гараже.
– Значит, мы имеем дело с чокнутым фанатиком, который убил семнадцать человек, организовал собственную секту и теперь живет в каком-нибудь захолустье, в окружении таких же психов?
– Совершенно справедливо, – дурашливо покивал Берсеньев. – Рискну предположить, что он не рядовой общинник, а лидер, иначе зачем все это затевать?
Я вспомнила, как отец Константин отреагировал на вопрос о том, кто в их лавочке командир, и задумалась. Весьма вероятно, что Берсеньев прав.
– Я усматриваю в нашей версии одну серьезную нестыковку, – прикидывая и так, и эдак, заговорила я. – Психологический портрет предполагаемого убийцы. – Берсеньев закатил глаза, демонстрируя отношение к моей учености, а я продолжила: – Он у нас то вор, убивший людей, чтобы присвоить их сбережения, то религиозный фанатик.
– Одно другому не мешает, – и тут нашелся Сергей Львович. – Позавидовал чужому счастью, создал секту, прикарманив чужую доктрину, а от денег еще никто не отказывался. Опять же, благое дело с пустым кошельком не начинают.
– Как же мы эту общину найдем?
– Денис ведь как-то нашел.
Берсеньев застучал по клавишам ноутбука, на мониторе появилась карта соседней области.
– Где вы обнаружили Дениса? – спросил через минуту.
– Примерно здесь, – ткнула я пальцем, карту района я успела изучить еще во время нашей с Агаткой поездки, и теперь было очень интересно, что там надеется отыскать Берсеньев.
– Ага, – кивнул он. – Места глухие, то есть очень подходящие.
– Если в очередной брошенной деревне кто-то организовал общину, местное начальство должно об этом знать, – проворчала я.
– Так я и не спорю. Наведем
– Шериф покрывает убийцу семнадцати человек? – засомневалась я.
– Во-первых, он может и не знать о прошлом нашего восемнадцатого, а во-вторых, это вопрос цены. Если прикармливают его основательно, запросто мог страдать беспамятством.
– Хорошо, Шериф обеспечивает прикрытие и готов вмешаться в случае нужды, а что ты скажешь о бывшем бандите? Он там с какой стати?
– Случаи, когда братишки подаются в секту, наукой не описаны, но все когда-нибудь случается в первый раз. Однако если с психологическим портретом мы не намудрили, то лихие парни нашему восемнадцатому очень даже могут пригодиться. Паству в страхе держать или вот за Денисом бегать. В общем, поле деятельности у нас с тобой огромное.
– То есть ты готов мне помочь? – стараясь не особо демонстрировать радость по этому поводу, уточнила я.
– А я что делаю? – удивился Берсеньев. – Не хочу, чтобы количество жертв увеличилось на одну симпатичную дурочку. А это очень вероятно, если тебе позволить копаться в дерьме одной. Завтра и начнем.
– Завтра я не могу, – вздохнула я. – Агатка с теткой Дениса едет в Ремизов, а меня оставляет на хозяйстве.
– Тогда с повышением. Это, кстати, надо бы обмыть. Предлагаю итальянское, красное, сухое.
Обмыли мы мое временное повышение основательно (к итальянскому прибавилось испанское, Берсеньев предлагал почувствовать разницу, и я делала вид, что почувствовала, из большого желания его порадовать), но в конторе оно осталось незамеченным. Кристина, как всегда, скривилась, хотя я опоздала всего на десять минут, Вера с Ирой трудились себе, не обращая на меня внимания. И что за радость быть начальником, если остальным до этого дела нет? Часа через два я решила, что руководство – не моя стезя, и перестала надувать щеки. Зато Агатку ждала с нетерпением. Конечно, очень хотелось ей позвонить, но сестрица не любит, когда ее отрывают от дел, вот и пришлось терпеть.
Вернулась она уже после обеда, лицо хмурое, и я заподозрила неладное. Самолично приготовила чай и с подносом в руках направилась в ее кабинет.
– Не томи, ради Христа, – сказала жалобно.
Агатка стала пить чай и рассказывать:
– С Софьей Николаевной встретились возле больницы, для начала поговорили с врачом. Дениса на фотографии она узнала, медсестры тоже, после чего отправились к нашему майору. Встретил ласково. И не особо удивился, думаю, кто-то из больницы успел ему стукнуть. Со мной был предупредительно вежлив. Перед теткой извинился за своих сотрудников, которые вовремя не смогли выполнить свою работу. Рассказал о пожаре и извинился вторично за то, что парня пришлось спешно похоронить.