Я смотрю на тебя издали
Шрифт:
Хотя были и другие. Квартира в Москве, даже если это типовая двушка, стоит немало. Супруги Тумановы деньги получили и, скорее всего, передали их в общину. Но, кроме нескольких тысяч, ни в доме Гавриила, ни где-либо еще денег не обнаружили. В общине был казначей, не Гавриил, как можно было бы предположить, а некто Петр Лукашев, это, кстати, сам основатель секты особо подчеркивал в своей беседе с журналистами, чтобы отвести от себя обвинения в корысти и подчеркнуть, что община живет по демократическим принципам, и власть здесь не сосредоточена в одних руках. Сколько тут лукавства, а сколько правды – уже не выяснишь.
В
Предположим, кто-то просто решил, что деньги тут водятся. Влезли бы в дом под покровом ночи и деньги забрали, пригрозив хозяевам. Это куда проще, чем отправить на костер семнадцать человек. И все-таки бесследно исчезнувшие деньги долго не давали покоя следователям, хотя и на присутствие посторонних в момент трагедии ничто не указывало. Проехать туда можно лишь на джипе, да и то с цепями на колесах (именно так добирались следователи), но машины оставляют следы, а их не было. Однако трупы обнаружили только на третий день, а за это время дважды шел дождь со снегом. Колею, оставленную джипом, конечно, не скроешь, а вот следы человека запросто.
Читая статьи, я все больше убеждалась: следователи до последнего не исключали возможности массового убийства, а вовсе не самоубийства. Может, потому, что, как и я, отказывались верить, что люди сами обрекли себя на страшную смерть. Но какие-либо доказательства своей версии так и не смогли обнаружить. В доме Гавриила нашли множество отпечатков пальцев, в данной ситуации вещь абсолютно бесполезная. Тем более что в общине периодически появлялись чужаки.
В общем, загадка гибели людей так загадкой и осталась. Тон статей Ушакова, по крайней мере, написанных до трагедии, был вполне доброжелательным. Но и позднее он старался не поддаваться эмоциям, скрупулезно излагал факты и воздерживался от оценок. Чего нельзя было сказать о его коллегах. Публикаций было множество, и в них часто мелькали определения: мракобесы, религиозные фанатики и прочее в том же духе. Скорее всего, именно эти статьи формировали общественное мнение. И очень может быть, что следователи вольно или невольно стали его заложниками.
В статьях Ушаков подробно остановился на биографии каждого члена общины, сопроводив свой рассказ фотографиями. Я долго вглядывалась в лица… на фанатиков никто не похож. Однако это, конечно, ничего не значит.
Просмотрела книги Гавриила. Суть его учения сводилась к следующему: в преддверии близкого конца света нам надлежит вернуться к истокам, то есть к общинам раннего христианства, живущим своим трудом, в простоте и бедности, люди должны быть заняты спасением своей души, а не погоней за материальными благами.
В какой-то момент мне вдруг показалось, что все это я читала совсем недавно. И дело было не в самой идее, она вовсе не
Желая проверить свои догадки, я открыла сайт «Братство знающих». И уже через двадцать минут в замешательстве качала головой. Тот, кто создавал сайт «Братства», беспардонно использовал книги Гавриила, хотя тот ни разу не упоминался. Говоря попросту, учение было старым, а название новым. Потратив еще полчаса, я пришла к выводу, что тексты идентичны. Конечно, они не были дословными, но сути это не меняло.
Я отправилась в кухню пить чай, требовалось как-то осмыслить недавнее открытие. С одной стороны, чего ж велосипед изобретать, все авторитарные секты похожи как братья-близнецы. Очередной дядя получает знак свыше и становится посланником господа на земле, иные не мелочатся и сами становятся мессией. Но если все не так просто и на самом деле между Белой церковью Гавриила и «Братством знающих» есть некая связь? Проще всего предположить: братство создал кто-то из последователей Гавриила, а имя его не употребляет сознательно, из-за акта самосожжения, которое является очень плохой рекламой. Но если все члены общины погибли… в общине было всего семнадцать человек, включая детей, а последователей у Гавриила куда больше. Нашлись среди них те, кто поднял упавшее знамя.
Очень захотелось встретиться с отцом Константином, но сделать это ввиду позднего времени не представлялось возможным. Придется ждать утра.
Ровно в десять я подъезжала к офису «Братства». Пятьдесят третий дом находился во дворе пятиэтажки-сталинки. Старое, требующее ремонта строение с облетевшей штукатуркой, железной крышей, побуревшей от ржавчины и большим плакатом на фасаде «Продается». Учитывая, как выглядело здание, – скорее мольба, чем предложение. В здание вели две двери, одна без какой-либо таблички, стена по соседству украшена свастикой и надписью «Россия для русских». Вторая выглядела вполне пристойно, без рисунков и глупых изречений, слева листок бумаги в рамочке за стеклом, на нем машинописный текст: «Очередное собрание «Братства» состоится…» Судя по дате, оно уже давно состоялось.
Я надавила на ручку двери без особой надежды на успех, но дверь легко открылась. Я оказалась в абсолютно пустой комнате с одним окном, из-за распахнутой двери в смежную комнату доносились звуки шагов и чье-то ворчание.
– Черт, – произнес вполне внятно мужской голос.
Я громко кашлянула, и в дверях появился упитанный дядя лет сорока пяти, с выдающейся лысиной, которую он компенсировал обильной растительностью на лице: бородой лопатой и усами. Борода имела пегий оттенок, а волосы, обрамлявшие лысину, угольно-черные, из чего я заключила, что бородач волосы красит. Он посмотрел на меня с недоумением и испуганно спросил:
– Вам кого?
– Отца Константина, – ответила я, сиротски вздохнув.
– Э-э-э, – протянул он, потоптался немного, должно быть, прикидывая, что ответить, но соврать не решился, – я отец Константин. Что вы хотели?
– Меня зовут Ефимия. Я вам звонила.
– Да-да, помню… – он огляделся и развел руками. – Видите, что у нас здесь творится. Хозяева продают помещение, приходится срочно переезжать.
– Вы говорили по телефону. Но мне очень надо… – что мне надо, я придумать не успела.