Я, снайпер

Хантер Стивен

Гроган помолчал, пока не утихли смешки.

— Такого не будет, если у вас есть «И-снайпер девятьсот одиннадцать». С «И-снайпером» вы прострелите высокому типу сердце, и он умрет еще до того, как уткнется лицом в глину. Все вокруг начнут прыгать и суетиться, палить во все стороны. Затем до них дойдет, что они сами — мишени на стрельбище, и они разбегутся прочь, не готовые к встрече с гуриями. Вы посидите до наступления темноты, спуститесь по склону этой проклятой горы и дождетесь, когда вас заберут. Двадцать минут прогулки на вертолете — и вы в лагере вместе с друзьями. «Видели бы вы выражение лица этого Усамы», — говорите вы, и полковник открывает для вас еще одну банку пива.

Ирландец взял паузу в несколько секунд, давая всем

возможность мысленно прокрутить этот счастливый сценарий.

— Мне почему-то кажется, вам это понравилось. Отлично, в таком случае перейдем к гению «И-снайпера девятьсот одиннадцать». В одном устройстве соединены все функции определения расстояния, анализа погодных условий, алгоритмических вычислений, учета баллистических характеристик и установки прицела. Маленькие чертики внутри крутят нужные ручки, крошечные гномики в своих умных головках молниеносно производят все необходимые вычисления. Достаточно просто навести лазерный целеуказатель на объект и дождаться ответа на экране, и меньше чем через секунду объект уже в прицеле. Я имею в виду, полностью и окончательно. Можно стрелять. И вот как это делается.

Обернувшись, Гроган снял покрывало с портативной доски и открыл схему принципа работы 911-го. «Да тут сам черт ногу сломит! — думали молодые снайперы, с ужасом глядя на плотное переплетение стрелок и линий. — Сколько же нужно заниматься, чтобы научиться обращаться с такой сложной штуковиной, да еще под вражеским огнем?» Прицел «И-снайпера» представлял собой не старое неподвижное перекрестье и даже не перекрестье со светодиодами, указывающими расстояние в тысячных делениях. В нем действительно было центральное перекрестье, своеобразное сердце, отправная точка. От этой точки расходилась вниз паутина более тонких сетей, напоминающая рождественскую елку, своеобразная дельта пересекающихся линий. При ближайшем рассмотрении становилось понятно, что на самом деле эта паутина состоит из многих рядов маленьких крестиков. В целом картина напоминала кладбище на склоне холма.

— Видите эти маркеры? — спросил Гроган. — Ну да, это надгробия тех, кто встал на пути «И-снайпера». Все это точки прицеливания.

Наставник помолчал, давая слушателям возможность осмыслить его слова.

— Вы нажимаете кнопку лазерного дальномера, и начинается процесс наведения на цель. Через десятую долю секунды у вас имеется расстояние до цели, и в то же время вот эта штуковина, — Гроган похлопал по маленьким циферблатам, расположенным сбоку прицела, — считывает температуру воздуха, скорость ветра, плотность и влажность и автоматически вводит все это в компьютер, где некая таинственная микросхема пропускает данные через математическую вселенную, принимая также в расчет баллистические характеристики вашего патрона: вес, форму, начальную скорость пули. И когда все готово, нежный голосок произносит: «Милый, давай потрахаемся».

Разумеется, последовал общий смех. Ребята были знакомы с языком снайперов, изобилующим сексуальными образами, и сами не раз слышали и произносили клич «Давай сюда!», когда-то означавший «Давай сюда девочку!», а теперь, в эпоху войны с глобальным терроризмом, — «Давай сюда труп!».

— Разумеется, прицел молчит; даже светлые головы «И-снайпера», окончившие университеты, не настолько умны. Нет, на самом деле происходит вот что: как только решение, полученное автоматически и сверхбыстро, готово, данные превращаются в координаты цели и выводятся на экран монитора. Вы имеете результат: «Н тринадцать, П семь», что-нибудь в этом роде. Вы возвращаетесь к прицелу, отсчитываете тринадцать черточек вниз, семь черточек вправо и обретаете точку прицеливания. Вы наводите этот крестик, это деление, эту точку на Джонни Талиба, используете все навыки хорошего снайпера, и после выстрела то, во что вы попали, умирает. Не обычно. Не иногда. Не если вам повезло, Бог вам помог и ветер утих — а всегда.

Поднялась рука. Это был молодой парень с бычьей шеей, похожий на защитника в американском футболе. Впрочем, все они напоминали защитников в американском футболе.

— Да, дружище?

— Сэр, я…

— Дружище, я просто сержант, как и все вы, и от слова «сэр» у меня волосы встают дыбом. Если у тебя язык повернется сказать что-нибудь такое, пахнущее Ватерлоо, зови меня сержантом-знаменщиком, но я готов довольствоваться и Энто.

— Энто, как и все мы, я не Боб Гвоздильщик, но все-таки кое-что повидал на своем веку и знаю: в боевых условиях что угодно разломается ко всем чертям за три дня, а то и раньше. Смотрю я на эту нежную штуковину, и выглядит она обыкновенной электронной записной книжкой. И мне становится страшно, что когда я после долгого ползания на брюхе ее включу, то увижу на экране что-нибудь вроде «программа не работает», а из той дыры, где я нахожусь, до техника не докричишься.

— Замечательно, приятель. Просто великолепно. Полагаю, всех вас это беспокоит. Мистер Свэггер, и вас тоже, да, сэр?

— Это серьезный момент, — заявил Боб, стараясь с изяществом нести образ знаменитости и не выставлять себя перед этими молодыми ребятами самодовольным дураком. — Я сам побил в джунглях немало стекляшек, а они работали без батареек.

Энто Гроган усмехнулся, довольный и уверенный в себе, затем оглянулся на своих трех коллег, после чего схватил винтовку и швырнул на землю.

Собравшиеся непроизвольно вскрикнули, поскольку все они были стрелками и по долгому опыту знали, что оружие нужно лелеять. Если с ним случится что-нибудь плохое, остается надеяться, что оно в порядке, однако самому ни в коем случае нельзя обращаться с ним грубо.

— Давайте устроим ей хорошую взбучку, — предложил Энто.

Подобрав винтовку, он развернул ее обратной стороной, ухватился могучими руками за ствол, словно бейсболист, затем трижды с силой ударил прикладом по столбу, державшему навес над скамьями, от чего все хлипкое сооружение содрогнулось.

В заключение Энто принялся беспорядочно крутить колесики горизонтального и вертикального смещений.

— Джентльмены, если бы вы сейчас видели свои собственные лица, вы бы рассмеялись. Вам когда-нибудь приходилось так плохо обращаться с отличной винтовкой? Нет, и я не советую это делать, однако давайте поглядим, что у нас получилось. Мне нужны два добровольца, пожалуйста, вот ты и ты. Джимми, дай ребятам квадроцикл.

Отделившись от группы помощников, Джимми подошел к квадроциклу, включил двигатель и подогнал машину к плацу. В грузовом отсеке за задним сиденьем лежали три шара, красный, желтый и голубой — самые обыкновенные волейбольные мячи.

— Итак, упражнение. Ребята, вы отправляйтесь кататься по стрельбищу и каждый раз, когда вам душа подскажет, но лучше уже за пределами пятисот ярдов, выбрасывайте по мячу. Последний мяч пусть окажется где-нибудь совсем далеко. Надеюсь, их еще ветер подальше отгонит. Я же тем временем буду сидеть здесь и болтать с ребятами, ситуация будет тем более странной, что глаза мне завяжут. — Гроган достал из заднего кармана красный платок. — Это сделает мистер Свэггер, естественно предварительно убедившись, что платок не просвечивает. Когда все будет готово, я развернусь, мистер Свэггер снимет с моих глаз повязку, и, воспользовавшись «И-снайпером», я поражу все три мяча меньше чем за пять секунд. Я определю дистанцию до трех неизвестных целей, вычислю все параметры, наведу винтовку, выстрелю и попаду во все три. Конечно, у меня есть кое-какой опыт, конечно, я научился довольно неплохо обращаться с этой штуковиной, но ничего такого, чего не сможет добиться за пять дней любой из вас, при условии что есть желание работать и слушать указания. И пока вы будете наблюдать, представьте себе, что вы сами прячетесь в этой дыре, но перед вами не мячи, а плохие ребята с РПГ, которые на нас надвигаются, так испытайте же радость, когда я их прихлопну. Да, и не забудьте, все это после такого варварского обращения с винтовкой.