Я стала женой злодея
Шрифт:
— Просто уйди, — выдавила я, кое-как протолкнув слова через стиснутое комом горло.
Вот, теперь он точно оставит меня. Я сжалась, ожидая услышать звук удаляющихся шагов, однако… Вдруг почувствовала, как меня, словно ребенка подхватывают подмышки и насильно ставят на ноги.
Посмотрев через пелену слез на Ридриха, я увидела его недовольно сведенные брови и полыхающий в глазах гнев.
— Мне не нравится, когда ты плачешь, — сказал он.
Я сглотнула и опустила голову.
— Прос-сти…
Прости, хороший мой, я пыталась быть сильной, правда
Но мужчина подцепил пальцами мой подбородок и вновь заставил посмотреть на себя. Я ожидала, что он скажет еще что-то вроде: «Прекрати это сейчас же» или «Слабое ничтожество», но вместо этого Ридрих протяжно и тяжело выдохнул, а затем вдруг прижал меня к груди, закутывая меня в свои объятья.
В легкие тут же заполз аромат шафрана, и память резанула ножом по сердцу, вспоминая все те драгоценные моменты, которые были между нами. То, как он обнимал меня всю ночь, когда я терзалась от пронизывающего меня холода, или то как, он осторожно относил меня на кровать, когда я засыпала в его кабинете. Боги… Я скучала.
Я так скучала, Ридрих.
Меня сотряс еще один приступ рыданий, и я вцепилась в мундир и уткнулась лбом ему в грудь, вслушиваясь в учащенный стук его сердца, и ощущая, как моя стена по кирпичикам восстанавливалась снова.
— Успокаивайся быстрее, — произнес он, и его ладонь скользнула мне на затылок и зарылась в волосы.
Я зажмурилась. Почему? Почему даже лишившись светлых чувств, он все равно был таким безумно потрясающим? Что мне с этим было делать? Мои ладони забрались ему под мундир и скользнули по спине, ощущая поджарые мышцы через тонкую ткань рубашки.
— Азалия, — предупреждающе произнес он.
А я просто дышала. Вдох. Грудь наполняется обожаемым ароматом. Выдох, опустошающий легкие, и снова вдох. И так снова и снова. Пока я на сто миллионов процентов на начну состоять из запаха шафрана.
Я прижималась лбом к его груди и чувствовала, как меня согревает изнутри. Меня распирало от острой, мучительной нежности к этому мужчине. В это мгновение мне было совершенно неважно, оставались у него ко мне светлые чувства или нет. Потому что с ними или без них он все равно оставался моим Ридрихом. Моим злодеем. Моим особенным человеком. Моим выбором номер один в любой ситуации.
Полностью погрузившись в свою странную медитацию, я пропустила тот момент, когда на меня начала накатывать слабость. Я ведь использовала сегодня большое количество духовных сил, но вместо того, чтобы восстановиться, вся на нервах пошла за плетью, а потом еще устроила это выматывающее представление с поркой.
Холодок пробежался по всему телу, и я почувствовала, как постепенно стали неметь конечности, а в голове появилась звенящая пустота и легкость.
— Рид… Рих… — пробормотала я непослушными губами, пытаясь поднять голову и поймать его взгляд, но увидела лишь размытый силуэт, а в следующее мгновение меня поглотила темнота.
ГЛАВА VII
Мне было тепло и спокойно. Это первое, что я почувствовала, когда ко мне вернулось ощущение собственного тела. Знакомый запах порошка для белья подсказал мне, что я лежала на кровати в своей комнате, укрытая одеялом.
Каждая клеточка моего тела была расслаблена. И каждая клеточка моего тела была не готова к тому, что, открыв глаза, я увижу Ридриха. Закинув ногу на ногу и изучая отчеты, мужчина сидел в кресле, которое словно специально пододвинули к моей постели. На столике рядом с ним был поднос с заварником и недопитой чашкой чая, а рядом в вазочке стояло мое печенье.
Все эти мелочи ударили мне прямо в солнечное сплетение, и я коротко выдохнула. Что он здесь делал? Почему он сидел и ждал моего пробуждения?
Ридрих опустил бумаги и пронзил меня взглядом.
— Доведешь себя до такого состояния еще раз, запру в комнате, — холодно сказал он, вновь возвращаясь к отчету.
— Я буду осторожной, — произнесла я тихо и замолчала, подоткнув одеяло под подбородок и изучая профиль мужчины.
Для кого-то станет открытием, если я скажу, что наблюдать за ним - одно из моих излюбленных занятий? Неважно, что он делал. Сидел и работал, сражался на мечах, ходил - я не могла отвести от него взгляда.
— Я плохо справляюсь с тем, чтобы быть Святой, — произнесла я зачем-то.
Наверное, потому что вспомнила, что Ридрих привез меня в Иргейс, чтобы я укрепила положение новой власти. Но в глазах людей я скорее стала еще одним ручным демоном эрцгерцога Абенаж, принявшим обличие Святой.
Мужчина промолчал, но я и не ждала ответа.
— Спасибо, что принес меня сюда, а не бросил там во дворе, — продолжила я, наблюдая за ним.
На это он раздраженно выдохнул и вновь опустив бумаги, окинул меня холодным взглядом.
— Помолчи, Азалия.
Я не смогла подавить улыбку. На мгновение мне показалось, что мы вернулись к тому, что была до таинства. Тогда его слова обозначали бы: «Дурочка, как я мог тебя там бросить?». Не уверена, что подтекст остался прежним, но мне хотелось в это верить. Тогда на душе становилось теплее. И эта теплота разливалась по всему телу и заставляла меня делать очень глупые вещи.
Откинув одеяло, я поднялась под пристальным взглядом Ридриха, который, прищурившись, пытался понять, что я задумала. Но даже я не совсем понимала, что делала. В этом приглушенном свете свечей, танцующим тенями на стенах, пропитанная ароматом шафрана я словно вся состояла из порывов собственных желаний.
А разум с его стратегиями и логиками пытался догонять меня где-то далеко позади. Он не поспевал. К счастью или к сожалению.
Наклонившись, я подхватила из вазочки печенье и откусила небольшой кусочек. Рот тут же заполнился сладостью с привкусом карамели и орехов. Вкусно. Под потемневшим взглядом мужчины я слизнула крошки с губ, отступила на шаг назад и показала ему печенье.
— Хочешь?
— Нет. Положи, — холодно приказал он.
Но я не верила его тону. Я видела, что творилось в его глазах, и от этого у меня самой в груди все теснилось и перехватывало.