Я стану Бабой Ягой

Шестакова Галина Геннадьевна

Ягги от сказанного спокойным голосом «я убью его» стало страшно. Она ни видела Марко таким, и даже не предполагала, что он может быть таким. Убить за то, что его обесчестили и предали.

– Но, это ведь не Чут? – Хватаясь за соломинку, с надеждой спросила Ягги, дрожащим голосом.

– Не волнуйся Ягишна, это не должно тебя огорчать. – Скупо улыбнулся Марко. – Я вынужден вас покинуть Ягишны. – Он поклонился бабушкам, испуганно жавшимся на пороге комнаты, и пропал.

Из комнаты, вслед за Марко пропала вся пролитая вода и парёж. Ковер стал сухим, прекратив мерзко чавкать. Все вернулось в обычное состояние, кроме прожженного стола.

– Он убьет его? – В ужасе спросила

Ягги у бабушек. – Этого не может быть. Не может быть. – Твердила она для своего успокоения. – В современном мире, вопросы так не решаются. Что за средневековье! Убью его! – Она возмущалась все громче и громче. – Что значит убью!

– Оля, где там твои успокоительные капли? – Спросила бабушка.

– Ягги, пошли, выпьем чаю, ты успокоишься. – Ольга Константиновна взяла Ягги за руку, как маленькую повела в гостиную. – Ты понимаешь, мы не можем вмешиваться.

– Чут, он противный и вредный, но не просто так! Думаю, у него горе. Каждый справляется, как может! Может ведь и у беса быть горе? – Ягги перепугано смотрела на бабушек.

– Может, и у беса горе. – Успокаивающе повторила за Ягги бабушка. – Успокойся, вмешиваться, конечно, нельзя, но мы поговорим с Водяным.

Напоив Ягги чаем, потом успокоительными каплями, ее отправили спать, как маленькую девочку. Ягги не понимала, почему она так волнуется за Чута, он ее бесил и раздражал. Он был противный и вредный, она перебирала в голове все эти эпитеты, и эпизоды, когда ей самой хотелось его убить. Но не убивать же по-настоящему. Конечно, в сердцах, мы говорим такое «убила бы», но это только выражение. Ягги не представляла, что после таких слов можно, даже в сердцах, ударить Чута. Конечно, она бы кричала на него, возможно, от бессилья, даже топала ногами, но убить? Убить? А спокойно сказанные Марко слова «я убью его» не вызывали сомнения, что именно так он и поступит. Ягги заснула, и во сне все искала Чута, звала его, пыталась спасти, от него самого, от его горя. Ведь может быть у беса горе.

– Я пришел, благородная Ягишна. – Проскрипел Чут и подергал Ягги за рукав.

Ягги вырванная из сна, где она бежала за Чутом и звала его, села на постели и не могла сообразить сразу, где реальность, а где сон. Помотав головой, потерев лицо руками, она открыла глаза и увидела Чута. Он стоял перед ней, со сжатыми губами, и смотрел в пол.

– Чут! – Она схватила беса в охапку и обняла. – Ты молодец, что вернулся.

– Чут достоин того, что бы его убил Хозяин. – Бес отстранился от Ягги. – Я сейчас расскажу благородной Ягишне, что я сделал и вернусь к Хозяину, что бы принять наказание.

– Нет, никаких смертоубийств. – Строго сказала Ягги. – Рассказывай.

– Я давно заслуживаю смерти. – Устало проскрипел Чут. – Давно. Так будет лучше.

– Рассказывай. Начни с того, почему ты ненавидишь всех баб.

– Любопытная. – Усмехнулся не весело Чут. – Я любил. – Он тяжело вздохнул.
– Когда Хозяин, решил жениться на Сирене, он привез ее к себе во Владения. Я влюбился в нее, хотя понимал, что она мне не по рангу, и никогда даже не посмотрит в мою сторону. Она – невеста Водяного, а я просто слуга, бес на посылках. Я ходил за ней, подсматривал, как она купается, как поет, как одевается. Я нюхал, как пахнет ее одежда, я воровал ее сорочки, и засыпал, уткнувшись в них. Я любил ее и ненавидел себя за эту слабость.

– Чут, - жалобно произнесла Ягги, - бедняга. Почему ты не ушел?

– Но однажды, - продолжил Чут, не услышав ее вопроса, - она поймала меня, когда я стоял в ее спальне, прижавшись к ее сорочке. Она посмотрела на меня, как на пиявку. Сорочку выкинула. И стала меня использовать. Сначала, ласково убеждала меня, помочь ей, улыбалась и гладила меня по голове. Но потом, стала просто приказывать. Я не мог ей отказать, я любил ее.

– Что она приказывала тебе?

– Красть. Красть секреты Водяного. Что она делала с ними, я не знаю, использовала и добивалась чего-то. Сирены – те же русалки, их много, как головастиков в болоте. А ей хотелось власти. – Он пожал плечами. – Я стал ненавидеть ее, но уже не мог, отказать ей. Водяной меня бы не простил. Потом, родился Марко, а когда он подрос и стал проявлять характер, она выпросила меня для сына. Чтобы я следил за ним, а она могла управлять им. Но молодой Хозяин слишком сильный. Он любит ее, но не позволит командовать собой. – Чут усмехнулся.
– Это я украл дневник Кощея. Она прочитала его, и приказала вернуть на место. Но Хозяин узнал, что дневник был украден, я не успел вернуть. Или я стал слишком стар и не так проворен, или она захотела, чтобы Хозяин стал подозревать меня.

– Зачем ей дневник Кощея? – Удивилась Ягги. Помолчала, подумала, вспомнив разговор у Водяного старшего. – Кто-то ловит рыбу в мутной воде? – С надеждой спросила она. – Да? Ты тоже думаешь, что она пытается занять место Кощея?

– Баба – Кощей? – Хмыкнул Чут. – Ты ведь не глупая, хоть и притворяешься, подумай.

– Вот как ты умудряешься быть таким вредным? – Разозлилась Ягги.

– Не отвлекайся, от темы. – Усмехнулся Чут. – Обсудить мою скромную персону, какой я был вредный, несчастный бес в горе, ты еще успеешь, когда меня убьет Хозяин.

– Ааа! – Закричала Ягги, и, опомнившись, что ночь и она разбудит бабушек, тихо прошипела.
– Как ты меня бесишь, бес. – Ягишна глубоко вздохнула и сказала уже спокойно.
– Она, хочет сделать Кощеем Марко?

– Да. – Согласился Чут. – Ты же слышала их в Венеции, она недовольна, что ее сын только Водяной Петербурга. Один из многих сыновей Водяного старшего. Без надежды стать самым главным.

– А Марко? – С подозрением в голосе спросила Ягги. – Он тоже хочет стать Кощеем?

– Ты безнадежна. – Тяжело вздохнул Чут. – Что он отвечал матери в Венеции?

– «Мама, мне нравиться быть Водяным Петербурга», - задумчиво сказала Ягги, - да?

– Да, Хозяину нравится быть Водяным Петербурга.

– Так это поэтому она называла меня Ягги? – Вдруг вспомнила Ядвига, как ее тогда неприятно задело, такое обращение. – Она прочитала это в дневнике у Кости? Мерзавка. – Окончательно разозлилась Ядвига.

– Думай, ругаться будешь потом. – Напомнил скрипучим голосом Чут.

– Думаю. – Огрызнулась Ягги. – Значит, она заставила тебя украсть книгу, чтобы из Марко сделать Кощея? Кощеи мрут, как мухи, как сказал Водяной, такое бывает раз в тысячу лет. И у нее появился шанс? – Она посмотрела на Чута.

– Ты не безнадежна.

– Хмм, - Ягги не посчитала нужным ответить, на такой сомнительный комплимент, - а Марко не хочет быть Кощеем, это радует.
– Заметила она.

– Ты уже влюбилась в него. – Бесстрастно сказал Чут.

– Я даже отвечать не буду на столь нелепое предположение. – Ягги вздернула бровь. – Значит, она насильно хочет сделать Марко Кощеем? Такое возможно? – Она уставилась на беса.

– Да. Хозяин будет несчастлив.

– Надо спасать книгу и Марко. Потому что, если Марко станет Кощеем таким образом, то, последствия будут ужасны, как говорят бабушки. Это будет чистое зло, по их предположению. Радует одно, что Кирюше книга не достанется. Кстати, - протянула Ягги удивленно, - Кир и Алессандра! Так они действовали под руководством Сирены? Кир, подчинялся Сирене? С его непомерно раздутым эго? Не может быть.