Я стану твоим Ангелом
Шрифт:
Время тянулось ужасно медленно, хотя поначалу я его не замечала. Первый день, словно зачарованная, бродила по комнатам, прикасаясь ко всему, к чему дотрагивались родители и брат. Помытая кружка кофе на столе, которую оставил папа, разбросанная косметика на комоде в зале, игрушечный самолетик на кожаном диване в прихожей. Елисей тогда забыл его, а я пообещала привезти. Но не успела…Всё в доме, каждый уголок, каждый шорох напоминали о них. Я садилась в кресло и вспоминала, как напротив всегда удобно устраивались папа с мамой, а Елисей у меня в ногах постоянно играл во что-нибудь. Теперь к ногам никто не дотрагивался, кроме жгучего холода, я смотрела
Когда я вновь привыкла к тому, что по широкой винтовой лестнице больше не сбежит Елисей, запуская самолетик, в душе стало окончательно холодно. Удушающая пустота густым покрывалом окутала все комнаты и сгустилась черной тучей надо мной, выпуская воспоминания беспрерывным потоком ледяного ливня. Скрыться от него было невозможно, может это и к лучшему. Я как загнанный зверь на узкой раскаленной тропе дрожала от разъедающего ступни огня и ступить никуда не могла, с одной стороны бездна мыслей о погибшей семье, а с другой о Владе, о любимом вампире с безумно красивыми глазами цвета темных листьев дуба, колышущихся от легкого порыва ветерка, нагоняющего дождливые тучи.
Чтобы балансировать и не сойти с ума, погрузилась в генеральную уборку, словно в спасательный круг. Днями я пыталась что-либо делать, готовила, убирала, смотрела фильмы, а ночами страдала. Мысли о Владе не покидали ни на мгновение, не давая сну погрузить вымученный рассудок в сладкую дрему. Я спала только часа три-четыре и вновь погружалась в дела. Если это не помогало, то открывала шкаф Елисея, доставала вещи и, обессиленно упав на колени, зарывалась в них носом, вдыхая аромат брата. Слезы настолько глушили всю остальную боль, что я засыпала прямо на полу, просыпаясь только к обеду.
Я только сейчас в полной мере осознала, что такое одиночество. Никто не приходил, ни Александр, ни Влад, ни Виктория, ни Ирина. Наверное, они все разом решили оставить меня в покое, может хотели, чтобы я вернулась к прежней жизни… Но это же бред! Как можно всё забыть?! Я меченая, и рано или поздно, как говорил ангел, должна выбрать новую сущность. Но как это сделать, никто не объяснил. Я не могу стать прежней, ведь, по сути, я ей никогда и не была. С самого начала, с первого вздоха кровь была смешанной, а я меченой. Это судьба, от нее не скроешься и не убежишь, особенно в небольшом двухэтажном доме.
Сегодня я ужасно рада была, что вырвалась из капкана сна. От кошмара тело покрылось легкой испариной, а руки дрожали. Топот маленьких ножек до сих пор не выходил из головы. Я бежала по бесконечно длинным коридорам на зов Алисы, и когда достигла ее, услышала Влада. Он тоже звал меня, и сердце разрывалось на куски. Замешкавшись всего лишь на секунду, крики резко оборвались. И я поняла, что потеряла их…
Выбравшись из постели и приняв горячий душ, я порылась в гардеробе и надела лишь короткую футболку и трусы. Смысла наряжаться не было, никто в гости не приходил и даже не звонил, хотя прошло две недели. Я старалась держаться, честно, но сегодняшний кошмар показал, что я в глубокой яме дерьма, по самые уши. Нужно было что-то делать, и я сделала.
Когда мне понравилось отражение в зеркале, смотревшее озорными глазами цвета искрящейся стали, уголки губ дернулись в легкой усмешке, впервые с того момента, как мы с Владом расстались. Тонкие бровки вздернуты, глаза подведены длинными стрелками, а ярко-красные губы изогнуты в улыбке. Покрутившись перед зеркалом, я спустилась в зал и, открыв бутылку виски, устроилась на мягком диване, слушая тяжелую музыку. Приторная жидкость приятно ласкала, уводя в манящее блаженство. После трех глотков алкоголь начал действовать. Я быстро опьянела и окончательно расслабилась, стараясь забыть обо всем, что случилось. Ритм громкой музыки отдавался внутри, и мне это нравилось. Когда бутылка оказалась наполовину пустой, я начала танцевать, изредка потягивая янтарное золото. Чувство легкости и беззаботности мне нравилось, и я утопала, словно в густой тьме.
Если бы телефон не лежал на кофейном стеклянном столике, то я бы и не услышала звонка из-за громкой музыки. Выключив стереосистему, устав от танцев, плюхнулась в кресло и поднесла телефон к уху.
– Злата, привет. Как ты? – Голос подруги звучал звонко и одновременно настороженно. Скрывать смысла не было, я чуть не разрыдалась, услышав ее.
– Привет. Не знаю. Вроде дышу, но чувствую себя мертвецом, - медленно произнесла я, стараясь говорить трезвым голосом.
– Я переживаю за тебя. Можно я заеду?
Я почти успела обидеться на нее за такие слова, но сделала глоток виски и, почувствовав приятное растекающееся тепло, выдохнула.
– Конечно можно. Что за вопросы…
С другого конца трубки послышался смешок, и я была уверенна, что Виктория улыбнулась. Отключившись, быстро, насколько это было возможно в пьяном состоянии, поправила покрывало, скатившееся с дивана, и нахмурилась. Бутылка была почти пустой, осталось примерно на два глотка. Я задержала взгляд на янтарной жидкости, от яркого света жидкость сияла золотом, напоминая заботливые глаза Александра, но как только наклонила голову набок, цвет стал темно-коричневым, будто радужка Алекса. Не знаю, почему, но меня это очаровало, нагнав горькую мысль, что я им не нужна.
Если бы не громкий стук в дверь, я бы еще стояла и любовалась виски. Но нужно было открывать, а то Виктория прибьет. Вальяжно прошагав до двери, я несколько раз стукнулась плечом о стену, кинула быстрый взгляд на отражение и открыла рот. Тушь потекла от слез, оставив черные полосы по щекам, видимо, я всё-таки плакала, футболка съехала, обнажив плечо, а волосы растрепались. Ну, в целом, хороший вид. У меня же проблемы, вот я их и решаю.
Сделав последний быстрый глоток виски, поставила пустую бутылку на столик и открыла дверь. Пьяный бред начался слишком рано для одной бутылки. Я же немного выпила, так в чем дело? Недоуменно уставившись в зеленые темные глаза, скрестила руки на груди и моргнула. Влад не исчезал, значит это не глюк. Перед тем, как схватиться за ручку двери и закрыть обратно, я заметила, что он выглядел вымученно, брови нахмурены, глаза не блестели, на щеках виднелась щетина, а плечи поникли. Но сильная рука успела перехватить дверь и не дать ей закрыться.
Сердце забилось галопом, казалось, алкоголь мгновенно выветрился из головы, и я неуклюже отскочила от нее, словно ошпаренная, и стукнулась плечом о слишком твердую стену. Завтра будет синяк. Влад медленно вошел внутрь, повторяя грацию крадущегося хищника, и остановился, прожигая пристальным темным взглядом. Он осмотрел меня с ног до головы, и губы слегка растянулись в легкой усмешке. Как же я скучала по ней… Я думала, что, если увижу его, станет легче, но сейчас снова было больно. А улыбка острым ножом резала внутренности, оставляя окровавленные раны на рубцах.