Я ставлю на любовь
Шрифт:
Леха выругался и поднес к носу кухонное полотенце под слегка брезгливым взглядом того, кого только что назвал Славэном. Настя не сводила с него глаз и, когда он повернулся, не успела спрятать взгляд.
– Все в порядке? – у нее вновь перехватило горло, когда этот новоявленный ангел-хранитель опустился на корточки, заглядывая ей в лицо. – Ну, хватит плакать. Умойся, и я провожу тебя домой. Идет?
Настя закивала, не понимая, почему соглашается. Она знала только одно: желание покинуть квартиру Лехи стало непреодолимо сильным. В ванную не пошла, побоявшись, что не рассчитает свои силы, открутила кран кухонной мойки и плеснула себе в лицо ледяной водой. Раз, потом второй. Когда вода из черной стала прозрачной, потянула на себя свободное полотенце, осушая влагу. Плакать и правда больше не хотелось.
– Ну, вот так гораздо лучше, – улыбнулся незнакомец. – Не твое это. Не надо прятать такую милую красоту под густой косметикой.
Услышать такое от мужчины было странно, и Настя открыла рот, уставившись на него, как на призрак оперы.
– Как я теперь поеду, кровь не останавливается? – прогнусавил Леха из угла кухни. Славэн к нему даже не обернулся, продолжая согревать Настю своим взглядом.
– А я почем знаю? Заткни чем-нибудь. Тампонами можешь. Если хоть капля попадет на сиденье, будешь менять обшивку. Я не шучу.
Настя нервно прыснула, представив себе это зрелище – Леха и торчащие из его ноздрей тампоны. Не заметила, как Шахновский поплелся в ванную, смотрела в глаза этому симпатичному парню и ощущала, как спазм боли разжимается глубоко в сознании, а внутрь проникают ласковые солнечные лучики.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Настя.
– А меня – Влад.
– Но только что же…
– Имя Владислав можно трактовать по-разному. Ты недалеко живешь? Отвезти тебя домой?
– Не стоит.
– Я провожу. – Она сама не осознала, как пошла вслед за ним, как вышла из подъезда, и дождь ударил ей в лицо, за доли секунды промочив тунику. Но она ответила решительным отказом, когда Влад повторил свое предложение и кивнул в сторону автомобиля. Может, потому, что там уже сидело двое мужчин.
– Возьми зонт, – он буквально вложил его в ее руки, а сам остался под дождем. Его улыбка стала шире, а в глазах появились лукавые искорки: – Отдашь при следующей встрече.
Она так и не двинулась с места. До тех пор пока мимо нее не пронесся Леха с запрокинутой вверх головой и полотенцем в руке и не исчез в недрах «Мицубиси Аутлендер», а сам автомобиль, посигналив на прощание, развернулся и сорвался с места.
Тогда она не могла даже предположить, что когда-нибудь снова с ним встретится.
Глава 7
"Хороши дела", – со злостью подумала Настя, вовремя расслабив хватку пальцев на ножке бокала. Еще чуть-чуть, и стекло б гарантированно дало трещину. Вообще-то в последнее время она злилась редко, но сейчас сказалась усталость и напряжение прошедшего дня. Болели глаза, и пламя свечей раздражало сетчатку. Но не так сильно, как лихорадочный блеск глаз Шахновского. У него не получалось сохранять спокойствие в критических ситуациях.
– Он неуловим. И всегда нападает внезапно.
– Что вы пытались с этим сделать?
– Работаем, – повел плечами Шах, хмуро рассматривая бокал под ровным пламенем свечи. Настя едва сдержалась, чтобы не сказать ему что-то грубое.
– Твоя сеть – сплошное решето. Половина твоих сотрудников – большой и жирный знак вопроса. Данные в свободном доступе. Знаешь, что это?
Она едва не забыла о столь существенной детали. Достала из кармана упакованные в маленький пластиковый пакет предметы, напоминающие резиновые монетки или набойки, и хладнокровно швырнула через стол к Лексу.
– Жучки, – равнодушно констатировал тот, но на миг в его глазах промелькнуло что-то похожее на испуг.
– Расслабься, кипяток для надежности и генератор белого шума творят чудеса. Одного не понимаю, меня не было полгода. Как за это время ты превратил свой бункер в реалити-шоу "за стеклом"?
– Они везде. Я не понимаю, как им удается везде просунуться. У органайзеров месяц назад легли сервера, а потом всю инфу слили в сеть. Ее только чудом выявили на начальном этапе и блокировали.
Настя поморщилась. Ей бы радоваться, что Спикер ее отправил помогать всего лишь координатору игорного бизнеса, а не «органайзерам» – торговцам органами, или живым товаром. К подобным ужасам криминального мира она давно привыкла, но не стерлись, видать, элементарные моральные ценности. Убивать умела с закрытыми глазами и без малейших угрызений совести, не боялась ни бога, ни черта, а вот когда своими глазами увидела транзит живого товара, едва справилась с потрясением. Это была одна из первых проверок на прочность, когда Спикер решил убедиться в стрессоустойчивости своего Ангела. "Познакомлю с важными людьми, – сказал он ей тогда, – в будущем, возможно, придется работать вместе. Приятные ребята, можешь выпить и расслабиться".
…О да. Ребята оказались приятными. Цитировали Канта и Ницше, галантно ухаживали за Настей и избегали в беседе острых углов, а потом попросили «типично женской оценки товара». По итогу разговора Настя примерно уловила, чем занимается это подразделение синдиката, но ошибочно приняла за профессиональную проституцию. Когда в огромную комнату буквально вволокли пятерых девчонок, поперхнулась мартини. Не потому, что две из них плакали навзрыд и вырывались из рук крепких братков. Такое она видела впервые. Их руки были скручены за спиной, а шеи плотно охватывали широкие стальные обручи. К каждому крепилась цепь, которая и связывала их воедино с такими же обручами на шеях подруг по несчастью.
Некоторые были избиты, на других разорвана одежда. Две самые молодые плакали, их рыдания становились громче, когда конвоиры с гадкой ухмылкой жалили их разрядами электрошокера. У Насти на миг пропал дар речи, и четверо мужчин, включая Спикера, пристально посмотрели на нее, стараясь прочитать на лице панику, сожаление или неприятие. Настя поняла, что от нее ждут именно этого: срыва, нотации или просто затянувшегося шока. Склонила голову набок и сдавила пульсирующие точки в центре ладоней, восстанавливая душевное равновесие. Годы убойных тренировок не прошли даром: уже спустя несколько секунд тело приняло сгенерированную усилием мысли дозу спокойствия, аритмия плавно сошла на нет, а окружающий кошмар стал напоминать обычную компьютерную игру. Приняв чужие правила, Настя равнодушно пожала плечами, разглядывая несчастных девчонок цепким взглядом. Кажется, продавцы "мохнатого золота" сами были удивлены ее спокойствию и равнодушию, которые в их глазах не выглядели фальшивыми. Руки больше не дрожали, и Настя спокойно отпила глоток мартини, словно ничего необычного на ее глазах не происходило, улыбнулась главарю этого подразделения.