Я тебе не враг
Шрифт:
И из-за денег, конечно. Всё в мире из-за денег. Вернее, из-за их отсутствия.
Я дал его дочери два дня, но не собирался выжидать, пока она поймёт, что со мной лучше не спорить.
— Варвара, скажи ей, чтобы перебиралась в комнату на первом. Ту самую, под лестницей. Довольно с неё роскоши, — распорядился я на следующий день к вечеру.
Злорадство, написанное на лицо женщины, не требовало иной трактовки. Преданная Милане душой и телом, горничная невзлюбила дочь Вяземского
Причин любить эту утончённую стерву с острым взглядом ни у кого здесь не было. Сочувствия она тоже не дождётся, но я не собираюсь давать ей повода играть роль жертвы.
Условия вполне приемлемые даже в другой комнате, которая хоть и не имеет окон, но оснащена ванной и туалетом. Пусть посидит — подумает о том, насколько хуже может стать от её упрямства.
— Это она? — спросил Яков, мой ближайший соратник, когда мы с ним столкнулись с девушкой в коридоре. — Весьма…интересная особа.
Столкнулись неслучайно. Я не допускал вмешательств случая в свои планы.
Вот и сейчас хотел посмотреть на неё: как станет себя вести, не отшатнётся ли, не примется умолять взглядом. Не использует ли женские чары, чтобы разжалобить.
Нет, ожидаемо, нет. Иначе я бы был разочарован. А я не люблю разочароваться в женщинах.
Мне предстоит интересная игра.
Алиса шла по моему Зазеркалью словно по стеклу. Бледная, с поджатыми губами и опустив взгляд. Даже не посмотрела в мою сторону, словно от меня ничего не зависело.
И головы не опустила. Занятная птичка, надеющаяся заслужить свободу одной стойкостью и верностью нарисованному в голове образу.
— Нравится? Я бы отдал её тебе, но позже, — я проронил небрежно, когда она скрылась за поворотом. — Не сейчас, Яков.
В его глазах вспыхнул жадный огонёк. Яков имел внешность мечтательного рыцаря и любил женщин, платя дань особым своим наклонностям, благодаря которым девицы любого пошиба не очень его жаловали.
Не все любят боль, а кто любит, обычно не привлекает садиста.
В глазах добровольной жертвы не видно страха, а я сам испытал этот наркотик. Страх врага придавал сил, заставлял думать, что ты можешь большего.
Якова я проверял тоже. Много раз, но никогда прежде он не давал повода думать, что пора менять кардиналов. Ближайшую свиту.
— Может, никогда, — добавил я таким тоном, что у Якова дёрнулся глаз.
Не от страха, от напряжения. Наверное, он уже представлял дочь Вяземского в своей постели. От этой мысли я испытал брезгливость к ним обоим, как если бы уже застал в постели. Наверное, пристрелил бы обоих не задумываясь.
Настолько сильной была это отвращение, что мне начало казаться, что эта Лиса-Алиса пыталась
Эта улыбка, я запомнил её. Робкая, ничего не обещающая, никуда не зовущая. Скорее это был замок, говорящий, что её хозяйка отдаёт дань вежливости. Не более.
Желает заслужить милость, чтобы после убежать без оглядки.
Хотелось провести большим пальцем по её губам, чтобы стереть улыбку. Чтобы увидеть страх в глазах и готовность исполнить всё, что требуется.
«Она просто высокомерная сучка, возомнившая, что выше всего этого», — напомнил я себе, не обращая внимания на то, что получилась бессмыслица.
Эта не такая. Я сам это чувствовал и злился ещё сильнее. Я хотел бы узнать, какова она на вкус.
— Вы подумали? — не выдержал я и пришёл к ней на рассвете, когда два дня истекли. Всё равно в её новой комнате нет окон. — Я пришёл за ответом.
Включил свет и сел на стул напротив кровати. Она спала не раздеваясь и сразу присела, внимательно на меня смотря. Как на врага, разумеется.
Или на палача. Глаза девушки покраснели, но не от слёз, наверное, боялась заснуть, чтобы я не застал её врасплох. Глупая птичка, ты уже в моей клетке, и я выпущу тебя тогда, когда сам решу. Если решу выпустить.
— Елизавета, скажите честно, вам нравится быть жертвой? Может, вы из тех, кто ловит от этого кайф? Только скажите, и я могу доставить вам это удовольствие.
Она только молчала и смотрела. Чуть бледная, чем обычно. Сосредоточенная. Запуганная, но не забивающаяся в угол.
— Я не знаю кода ни от какой ячейки, — тихо выдохнула она наконец, не опуская глаз. — Отец не говорил мне. Это правда.
— А знаете, кто мне об этом сообщил?
Она превратилась в слух. Замерла, боялась шевельнуться. Точь-в-точь лиса!
— София Валерьевна. Знакомы с ней, верно? Она утверждает, что отец вам полностью доверяет. И что вы в курсе всех его дел. Всех, Елизавета. А кому как не жене знать привычки своего мужа?
4.1
— Я ничего не знаю, — говорила я снова и снова, а сама втягивала голову в плечи и старалась отползти на кровати подальше, пока не упёрлась в стену.
Мои кошмары, похоже, начинали сбываться. Вот уже перевели из комнаты для гостей в каморку под лестницей, куда даже солнечный свет не проникает.
Почти чулан, спасибо, что туалет с душем имеется. А в подвале и такой роскоши не будет.
— Думайте, этого не может быть, чтобы вы не знали! Ваша мачеха сказала, что Вяземский сам похвалялся перед ней, как ловко придумал с паролем.