Я тебе не Золушка!
Шрифт:
При всей любви моей семьи к «пожрать», такого изобилия еды в нашем доме никогда не водилось. Кроме огромного количества овощей, фруктов и кисломолочки, тут даже готовое что-то есть в контейнерах и большая кастрюля, которую я и достаю.
Так, ну ему уже около года. Зубы вон, шесть штук, сверкают при улыбке. Значит, этот суп мы и употребим на пару.
Пока разогревается еда, я достаю телефон и печатаю сообщение Янке.
Малой пытается из кастрюли сделать лепёшку, поэтому, поговорить сейчас вряд ли удастся,
Тщательно обдумав ситуацию, я решаю пока не говорить, что сижу с ребёнком, вместо того, чтобы, как все нормальные менеджеры, обзванивать клиентов. Ведь это всего на один день. Судя по тому, как у нас быстро завязался контакт с малым, место в конторе Авериной мне обеспечено. Так что, переживать особо не о чем. Да и Янке эти подробности не нужны, меньше волнений. Не хочу, чтобы моё прошлое её как-то коснулось. Поэтому просто сочиняю сказку о том, что меня оставили на пробный период заниматься одним «проектом», от которого будет зависеть, возьмут меня или нет. В принципе, не соврал даже.
Я намерено оттягиваю и не звоню Кире.
Вредный мститель внутри меня хочет, чтобы она как следует помучилась ожиданием новостей.
Что за отношение к ребёнку? Скинула на почти незнакомого мужика, даже номер телефона не взяла мой для связи. Вот курица.
Сейчас, когда первый шок отпустил, я начинаю анализировать ситуацию со всех сторон.
Для меня это даже своего рода удача: Илюха — пацан для своего возраста адекватный и интересный, условия в квартире начальницы — очень ничего (я охренел вначале, увидев мраморный пол), еды в холодильнике на роту солдат… Мечта, а не работка!
А вот для Владленовны…
Во-первых, она с лёгкостью доверила мне своего ребёнка. Это странно. Во-вторых, связаться со мной сама она не может. И в-третьих, если я согласился, то ещё не значит, что мы поладим, и я не угроблю её единственное чадо!
Всё-таки, стерва она во всём.
Даже с сыном своим.
Лишь бы карьере не мешал. Кукушка, мать его…
С каждой минутой, я всё больше настраиваю себя против нерадивой мамаши и накручиваю её образ в какую-то последнюю дрянь.
Мне даже не хочется знать, есть ли там что-то человеческое… Глядя на Илюху, который руками из супа выковыривает фрикадельку и целиком запихивает её в рот, испытываю к этому маленькому человеку жалость и симпатию.
Всё-таки, с сестрой было как-то легче. Она же девчонка, к тому же своя, родная. За неё я и сейчас порву, а тогда, двенадцатилетним шкетом, испытывал нечеловеческую гордость за себя: такого взрослого защитника малолетней сестры.
Не думал, что чужой ребёнок может понравиться. Вроде мужикам чуждо это чувство. Наверное, Аверина — мужик.
А я просто стрессанул, и это реакция на нестандартную ситуацию.
После сытного и вкусного, надо сказать, обеда, мы с пацаном синхронно начинаем зевать.
Я помню,
Я совершенно не знаю, как в этой семье принято укладывать ребёнка, поэтому просто беру какую-то страшную плюшевую ящерицу и вручаю ему подмышку.
Илюха рассматривает её, будто видит впервые, но не выбрасывает, благодушно разрешая разделить с ним сон. Я поглаживаю его по пухлому плечику и тихо говорю:
— Эх, Илюха… Был бы ты сыном нормальных людей, не пришлось бы тебе воспитывать меня сегодня. Но знаешь, я даже рад нашему знакомству. Ты — хороший парень. Надеюсь, твоя мама тоже на минуточку превратится в человека и даст дяде Тёме работу.
А может ещё чего-нибудь даст…
Но это уже я про себя думаю. И тут же отгоняю эту мысль.
Да, Аверина за эти два года ничуть не состарилась и не сморщилась. Она по-прежнему «секси», хоть и видел я только половину, ту, что возвышалась над столом. Только я уже не тот, что тогда.
За это время много чего случилось и изменилось. Я научился немного управлять своими эмоциями и расставлять приоритеты.
И она уже давно в их число не входит.
— Ма-ма-ма… — Лопочет малой в полудрёме.
— Спи, давай. Придёт твоя ма-ма-ма, никуда не денется.
Когда пацан засыпает, я без стыда и совести тщательно осматриваю квартиру. Просто из любопытства: как живут такие, как она.
Заглядываю в гостиную: она просторная, со светлой мебелью и большими окнами, на полках фотографии Киры с сыном и ещё какими-то людьми, возможно, её родителями.
Снова захожу в ванную, нюхаю по очереди тюбики с косметикой, шампуни, как какой-то маньяк. На миг представляю, как она нежится в этой огромной ванной, в пене, забрав густые волосы на затылке… Да нахрена мне вот это!
В спальне Киры останавливаюсь у широкой кровати. Кто же удостоился такой чести — стать отцом твоего ребёнка? И почему его присутствия здесь не ощущается и в помине?
Вспоминается тот дрищастый директор, с которым она тёрлась в коридоре прежней компании, но почему-то этот вариант я сразу отбрасываю. Это ж какой надо быть идиоткой, чтоб от него родить… Кира, при всей её стервозности и сучьей натуре, идиоткой не является. Но это чисто моё мнение. Кто её знает вообще-то…
Фотографий папаши во всей квартире я так и не нашёл. Так что этот вопрос остался открытым. Хотя мне, в принципе, всё равно, с кем она трахалась после меня, да так, что умудрилась залететь. И зачем вообще рожала, если времени на ребёнка у неё не было, и нет?
Однако…
Пора оповестить стерву о наших достижениях.
«Всё хорошо. Илюха поел и спит. На кухне разгром — требуется уборщица. Во сколько вас ждать, товарищ начальник?».
Глава 3