Я тебе верю
Шрифт:
Ксения встала, смешно поклонилась, готовая расплакаться от радости.
– Спасибо вам бесконечное, я очень на вас надеюсь… спасибо…
Через несколько дней Ксюшу приняли на кафедру анатомии в должности препаратора с предоставлением места в общежитии. Приступать к работе следовало немедленно, чтобы успеть до начала учебного года обучиться у опытного препаратора. Поэтому ребята приняли вынужденное решение не ехать домой, хотя обещали родителям до первого сентября пожить дома.
«Царский
– Да ничего из этого не получится – я же не могу сам себе стричь затылок!
– Зачем же сам? – пожала плечами Ксюша. – Я тебя буду стричь.
– Ты?!
– А что? С первого раза не обещаю, наверняка не получится, а вот… – Ксюша на мгновение задумалась, потом уверенно заключила: – с третьего раза будет шикарно, закачаешься! Не веришь?
– Я всегда тебе верю, – улыбнулся Иван, и такая теплая волна обволокла его, что он зажмурился и замер на мгновение, желая продлить это ощущение.
Они купили эту машинку, упакованную в прелестный футляр, обтянутый коричневой кожей, на которой золотом было написано: ВСХВ, 1937, и она долгие годы верой и правдой служила Ивану. Даже когда машинка потеряла актуальность, футляр, сменив свое назначение – в нем нашли пристанище награды и значки, – сохранялся до конца дней его хозяина…
Усадив Юлю рядом с собой, Алексей медленно тронул машину с места.
– Пристегнитесь и постарайтесь расслабиться. Ни о чем не думайте, не смотрите по сторонам – еще успеете познакомиться с Москвой.
Юля молчала. О каком знакомстве может идти речь, когда все планы и надежды рухнули, и теперь неизвестно, что с ней будет. А что будет с мамой и маленьким Нику?..
Остановившись на светофоре, Алексей взглянул на нее, участливо спросил:
– Все в порядке?
– Не смотрите на меня, пожалуйста, мне так стыдно, – она отвернулась к окну.
– Вам нечего стыдиться, тут нет вашей вины.
– Не думайте обо мне плохо, я, правда, в этом не участвовала, ничего не было… поверьте мне, – она снова заплакала.
– Юлечка, давайте договоримся: во-первых, вы не обязаны ни мне, ни кому бы то ни было ничего объяснять, доказывать, рассказывать; во-вторых, и это главное – я вам верю, понимаете, верю безоговорочно и ныне и присно! Все. Этот вопрос снят, на повестке дня следующий – как можно быстрее восстановить форму, физическую и моральную. Если вы согласны, перестаньте плакать и отворачиваться от меня, лучше всего просто закрыть глаза и думать о приятном.
Юля всхлипнула и кивнула в ответ.
Ехали долго, еще дольше стояли в пробках, и оказалось, что такая монотонность и неспешный марафон даже способствовали умиротворению, успокоению. Только один раз Юля неожиданно спросила:
– Но почему вы вдруг решили найти меня?
– Не знаю… – Алексей задумался. – Видимо, волновался за вас и хотел убедиться, что вы в порядке. Мне еще в поезде показалось, что с вами не все хорошо.
– Если бы не вы, я совсем-совсем пропала бы, – тихо произнесла она.
– Я все равно разыскал бы пропажу…
Наконец они приехали. Припарковавшись, Алексей помог Юле выбраться из машины и позвонил в домофон, хотя ключ у него был, но сделал так специально, чтобы предупредить Антонину.
– Кто? – спросили из квартиры.
– Это мы, мам-Тонь, – отозвался Алексей.
Дверь открылась. Они вошли, поднялись на лифте, но перед дверью в квартиру Юля неожиданно отступила на пару шагов и, низко опустив голову, еле слышно призналась:
– Мне страшно…
– Вы что же, мамы моей боитесь? Зря, – она добрая, отзывчивая и очень умная, хотя и весьма пожилая женщина.
– Нет… я об этом не думала.
– Тогда, значит, меня – здесь, кроме нас с мамой, никого нет.
– Я не хотела обидеть вас… мне трудно объяснить… просто страшно – и все.
– Понимаю, – согласился он, – это нормально, если подумать, сколько поворотов судьбы, неприятных и неожиданных событий пришлось вам пережить всего за несколько дней. Если хотите, давайте немножко постоим здесь, на площадке, пока страх не улетучится, и не надо оправдываться.
– Нет, нет, – возразила она, – давайте уж сразу, – и шагнула вперед.
Алексей вновь не стал отпирать своим ключом дверь, позвонил три раза и на повторный вопрос «Кто там?» пробасил:
– Серый волк!
Юля вжала голову в плечи, как будто на самом деле рядом стоял страшный зверь, а Алексей растерялся, не думал, что эта невинная шутка, еще в детстве придуманная им и сохранившаяся уже как традиция, может испугать взрослого человека. Он хотел рассказать ей об этом, но дверь уже отворилась.
На пороге стояла красивая, статная немолодая женщина, которую язык не повернулся бы назвать старой. Одной рукой она опиралась на палку, другой гостеприимным жестом приглашала войти.
– Прошу, проходите. Долго же вы ехали. Пробки?
– Страшные, – согласно кивнул Алексей.
– Меня зовут Антонина Ивановна, а вы, полагаю, Юля?
– Да… извините… – пробормотала девушка, не зная, как ей следует вести себя, что говорить.
Ничего не потребовалось ни рассказывать, ни объяснять, потому что Антонина одним взглядом оценила ситуацию, все поняла и мгновенно приняла решение.