Я тебя найду
Шрифт:
— Роэн, сейчас еще рано! — закричала Шарлотта.
Но он уже отдался во власть желания, он пылал страстью и не слушал ее. Шарлотта какое-то время еще пыталась сопротивляться, но вскоре поняла, что сопротивляться бесполезно, — все равно Роэн получит свое, что бы она ни делала. Он наслаждался ее телом — наслаждался жестоко, без любви. Когда же она застонала от боли, он не обратил на это внимания. Ей хотелось закричать, но гордость заставляла ее молчать. А Роэну, казалось, было приятно причинять ей боль… Наконец он быстро поднялся и молча вышел из комнаты.
Шарлотта
А утром ее ждал еще один удар.
Роэн зашел к ней в спальню и остановился у двери. Его лицо осунулось; глаза были холодными.
— Вставай, — приказал он. — Ты едешь на север. В Олдершот-Грейндж. Быстрее, а то не успеешь позавтракать.
Шарлотта села. Под глазами у нее залегли темные тени, но воля ее была не сломлена.
— Никуда я не поеду!
— Если понадобится, я выволоку тебя из дома и отправлю на север в ночной сорочке!
— Девочка еще не готова для такой поездки. Она…
— Она останется здесь. Кормилица о ней позаботится, и кухарка согласилась ей помогать.
Шарлотта молча уставилась на мужа. Вскочив с постели, она попыталась выбежать из комнаты, но Роэн преградил ей дорогу.
— Мне придется снова уехать из Лондона, — сказал он. — И я не оставлю тебя здесь… с такими, как Фрэнсис Тремонт.
— Но, Роэн…
— Мы с малышкой приедем к тебе в июне, возможно, в июле. А теперь изволь одеваться!
Он бесцеремонно оттолкнул ее от двери.
И вот солнечным апрельским утром Шарлотта ехала на север в запертой карете. Она пыталась закричать, когда ее вели к экипажу, но Роэн зажал ей рот ладонью. Потом связал и сунул ей в рот кляп. Окна кареты он закрыл кожаными шторами и приказал Йетсу развязать Шарлотту только тогда, когда карета покатит по большой дороге.
— После этого миледи будет вести себя как подобает, — сказал он, пристально глядя на Шарлотту.
Она бросила на мужа гневный взгляд и попыталась освободиться от пут. Йетс громко рассмеялся.
Глава 22
Олдершот-Грейндж, лето 1734 года
Олдершот-Грейндж, казалось, совсем не изменился. Шарлотта смотрела на большой серый дом с покатой черепичной крышей, отражавшийся в водах Дервента. Смотрела с таким чувством, будто никогда отсюда не уезжала. Ливси оставался в доме, а кухарки… Венд выбежала во двор, увидев, кто машет ей рукой из темной кареты.
Шарлотту встретили со слезами радости.
— Мы боялись, что вы никогда не вернетесь, — сказала Венд и тут же добавила:
— Вид у вас ужасный.
— Не сомневаюсь, — вздохнула Шарлотта.
Она почти не спала в дороге, страдая от тряски и ушибов, тоскуя по дочке, оставшейся в Лондоне, и горюя обо всем, чему не суждено сбыться. Йетс нещадно гнал лошадей. Остановив карету, он слез с козел и с ухмылкой уставился на Венд. Та поспешно отступила.
— Это Йетс, — нахмурилась Шарлотта. — Он слуга моего мужа, а в нашем лондонском доме — еще и дворецкий.
Однако, как выяснилось, Йетс не собирался задерживаться в Олдершот-Грейндж; он уехал на следующее утро, и Шарлотта искренне радовалась его отъезду. Она надеялась, что больше никогда не увидит этого молчаливого великана.
В округе же многое изменилось. Лорд Пиммерстон умер — не от галантной болезни, а от удара. Его племянник, унаследовавший замок Страуд, ни разу там не появлялся. А сторож так постарел, что уже не мог следить за замком как следует. Как-то, проходя мимо Страуда, Венд заметила, что из разбитого окна наверху вылетают летучие мыши. Узнав об этом, Шарлотта огорчилась — ей очень нравился замок Страуд.
Венд сказала, что осталась совсем одна — ее отец и все младшие дети умерли от лихорадки, и старшая сестра увезла мать в Линкольншир, где жила с мужем.
Шарлотта так и не простила Роэна за то, что он отправил ее на север так бесцеремонно. А вскоре, в июле, ее постиг еще один удар: стало ясно, что она снова беременна. Шарлотта не сомневалась в том, что никогда не сможет относиться к своему второму ребенку так же, как к первому.
Роэн, как и обещал, приехал в июле и привез с собой Кассандру и новую кормилицу. Шарлотта с радостной улыбкой взяла дочку на руки. На Роэна же посмотрела молча и сразу отвернулась. В последнее время она много думала о будущем — и оно казалось ей беспросветным.
Оказалось, что Роэн очень скучал по Шарлотте и хотел с ней помириться.
— Я был несправедлив к тебе, Шарлотта, — признался он, когда они остались одни в большой спальне, которую она всегда считала своей.
— Да, — кивнула Шарлотта.
— Но я все исправлю…
— Каким образом? Я снова беременна, Роэн. Это памятка о нашем расставании.
Он был ошеломлен; его суровое лицо, возможно, впервые в жизни залилось краской стыда.
— Я не думал, что одна ночь…
— Неужели не думал? Моя мать говорила, что зачать ребенка легче всего сразу после родов и что именно в такие дни следует проявлять особую осторожность. Но разве тебя это волновало? Ничуть!
— Сейчас слишком поздно извиняться, — проговорил Роэн. — Но по крайней мере я могу сделать так, чтобы у тебя и у Кассандры был дом получше.
Кассандра… дочь Тома! Шарлотта вдруг вспомнила, насколько ненадежно ее положение. Если Роэн невзлюбит Кассандру…
— Да, конечно, — пробормотала она, отворачиваясь. — Я очень устала, Роэн. Когда ты отправил меня на север, я не успела оправиться, а теперь снова беременна. Мне надо больше отдыхать. Мы увидимся за обедом.
Муж нахмурился, но не стал возражать. Вскоре Розн нанял рабочих, и Олдершот-Грейндж был заново выкрашен и обставлен, так что даже Ливси ослепили перемены, произошедшие в доме. Роэн купил новый камзол для Ливси и новое платье для Венд, которая теперь стала личной горничной Шарлотты. Венд была в восторге: