Я тебя не хотела
Шрифт:
— Стоять!
Я опешила от неслыханной наглости и действительно остановилась. Хотя, о чём это я? Наглость — второе имя Романа Должанова. Если не первое.
— Вообще-то, твой рабочий день ещё не окончен.
— Чего?
— Я говорю, что до обеденного перерыва ещё два часа, а ты — моя ассистентка. Так что время приниматься за работу.
Стебётся гад.
— Я думала, ты уже нашёл себе ассистентку, — многозначительно кивнула на стол. — Отбор, гляди, был жёсткий.
За спиной напряжённо кашлянула Света.
Рома подошёл близко. Даже слишком. Мне захотелось сделать шаг назад, но ноги словно приросли. Он заложил руки в карманы брюк, а потом вдруг наклонился и шепнул в самое ухо:
— Ты даже не представляешь насколько!
Запах мужского парфюма забился в ноздри, да так, что хотелось откашляться и отсморкаться. До чего же противный, гад! А ещё эта секретарша — стоит у меня за спиной, как верная собачонка шефа, и впитывает весь цирк.
— Итак! — мужчина вдруг резко развернулся на пятках и снова направился к столу. — Отец не мог выбрать для меня лучшей ассистентки. Ну что за чудо-родитель. Отвечаю на твой вопрос, Аня: мать записала меня на свою фамилию, поэтому у нас с отцом они разные. И ты, конечно, не первая, кого это вводит в заблуждение.
Я переминалась с ноги на ногу, не зная, что мне делать. Работать на Должанова никак не хотелось, но и деньги были крайне нужны. А где ещё я найду работу за такую зарплату? И что скажу деду, который за меня хлопотал?
Я сжала зубы и прошла к столу, села на стул, на который мне указал теперь уже начальник. Но, к моему удивлению, Должанов сдёрнул со спинки своего кресла пиджак и забрал со стола телефон и ключи.
— Света, введи Анну Ирландовну в курс дела, покажи её кабинет, расскажи правила и всё такое. Ты, Степанова, пока обустраивайся. И вот тебе первое задание: возьмёшь мой ноутбук и наведёшь в нём порядок. Рассортируй проекты последнего года по кварталам, ознакомься с последними макетами и отчётами, просмотри сметы да и просто почисти хлам.
Мне показалось, что сейчас мои зубы начнут крошиться — так сильно я их сжала. Как я смогу вытерпеть этого козла?
Дыши, Степанова. Дыши и молчи.
— И ещё, Анют, — уже у дверей обернулся Должанов. — Папку с порно не удаляй. Особенно мою любимую — костюмированную — косплей на Ирландию средних веков.
Он хлопнул дверью, и я услышала его смех уже в приёмной. Тяжело вздохнув, почувствовала, как от злости алеют щёки. Вот так вляпалась я.
— Кажется, вы знакомы? — подала голос секретарша, которая, казалось, стала элементом интерьера кабинета.
— Учились в одном классе, — мрачно ответила я.
— Понятно, — отозвалась Светлана, и мне показалось, что в её голосе я услышала сочувствие. — Ну что, приступим?
6
Дверь в мой кабинет, который мне презентовала Светлана, тоже вела из приёмной. Вполне уютный и удобно оборудованный, хотя, конечно, не такой большой, как у начальника. Мягкий кофейный цвет стен и тёмная мебель создавали вполне рабочую обстановку. Большой стол с ноутбуком, стеллажи с ровными рядами папок, пара пробковых досок на стене без единой прикреплённой бумажки, большое окно до самого пола. Такое рабочее место не сравнить с одним только столом на кафедре среди десяти таких же на пятнадцать квадратных метров комнаты.
Я подошла к столу и провела рукой по поверхности. Будет трудно. Новое место, новая должность, новая сфера, в которой мне ещё предстоит разобраться. Но всё это мелочи в сравнении с тем, под чьим началом мне придётся работать.
Я закрыла глаза, не сумев справиться с картинками, что подкинула память:
— Петь, ты Рому не видел?
— Должанова? — уточнил одноклассник.
— Ты знаешь ещё какого-нибудь Рому из нашего класса? — Петька как всегда тормозит.
— Видел его с парнями возле фотозоны.
— Спасибо!
Мы приехали сегодня вместе. Я видела, как все смотрели, когда он подал мне руку, и я выпрыгнула из его огромного белого Крузера. Вчера на набережной Рома сказал, что я хороший друг, но при этом смотрел так пристально и волнующе, что у меня едва не подкосились колени, а в груди разлилось странное непривычное волнение.
Я всё время настраивала себя, что не время для романтики, и мальчики подождут. А вот стипендия в лучшей гимназии города, экзамены и поступление в столичный вуз — нет. Но сейчас то можно и расслабиться. Медаль, два экзамена на сто баллов и два на девяносто шесть — это ли не результат? Можно и о романтике подумать.
А ведь Рома дразнился и изводил меня с восьмого класса, бросил какую-то дурацкую шуточку, как только я впервые вошла в их класс. И я и подумать не могла, что он может быть таким искренним и открытым.
Я прикоснулась к браслету, который Рома подарил мне в благодарность за то, что я хорошо подготовила его к ЕГЭ по физике, и улыбнулась. Почему нет? Я могу попробовать. Хочу понять, как это быть в паре, хочу почувствовать чьи-то губы на своих.
На вручении аттестатов в актовом зале мы сидели далеко друг от друга, потому что для медалистов были определены почётные места, но я ловила его улыбку и чувствовала взгляд… Потом, уже в неофициальной части, всё никак не получалось отделаться от внимания учителей и их напутствий. И вот, наконец, я осталась одна, даже Янка куда-то подевалась после вальса. Самое время было найти Должанова. Не знаю ещё, что скажу ему. Может даже ничего. Просто подойду и поцелую. В щёку, конечно. А дальше видно будет.
Смех Макса Ларинцева я услышала даже сквозь музыку. За цветочной аркой в полутьме зала и свете страбоскопов было точно не разглядеть, сколько парней стояло у столика с напитками. Может пятеро или шестеро.
Рома стоял спиной, и я подошла ближе, как внезапно услышала его насмешливый голос:
— Это было нечто, пацаны. Но такой результат по физике того стоил, хотя я заколебался изображать евнуха пай-мальчика. Ещё бы от рыжих косм отплеваться.