Я тебя не отпускал
Шрифт:
— Прорвёмся! — разворачивает меня к себе. — Ты будешь скучать?
— С ума буду сходить.
— Хорошо, — моргает удовлетворённо ресницами. — Скажи, что любишь меня. И у меня всё получится.
Я так редко ему это говорю.
С инициативой у меня плохо получается. Он такой… властный. Всё сам берёт! Сам говорит! Мне свои пять копеек и вставить некуда. Мне хорошо в его власти. Но иногда надо и самой.
Изучаю его лицо пальцами.
— Очень люблю, — шепчу ему.
— У нас
И мы целуемся. Он редко нежничает, чаще горячий, страстный…
Но сейчас его прикосновения невесомы, поцелуи ласковые. Пальцы наши сплетаются.
— Дэм? — заглядывает брат. — Ой…
Прикрывает немного дверь.
— Мы опаздываем! — чуть громче напоминает из-за неё.
Поцеловав последний раз, Дэм поднимается.
Забирает рюкзак, выходит.
— Тихий… Стучаться надо. Взрослый же, соображать уже должен! — отчитывает его.
Прячу лицо в подушку. Закрываться надо! Все время забываем.
Голоса отдаляются.
Подскакиваю на ноги, бегу следом за ними. Они в детской, тискают довольную Варю.
— Маму слушаться! — носит её на руках Демид. — Мы скоро вернёмся.
Она по-хозяйски пытается укусить его за челюсть.
— Папа! Дай…
— Что ж тебе дать?
Варя достаёт из его нагрудного кармана маленький ежедневник.
— Папа? — заглядывает ему в глаза.
— Ладно, забирай.
— А ты как же без него? — беспокоюсь я.
— Новый он, другой куплю.
Отпускает Варю на пол.
Мы с Ниной Андриановной провожаем их на крыльце.
— Ну-ка успокойся, — ворчит бабушка. — Не на войну едут.
— Для меня на войну. Там стреляют.
— Везде, Злата, стреляют. Здесь тоже.
Это правда, да.
Смотрю, как они садятся в машину у ворот.
— Ой, что-то нехорошо мне. Голова кружится, — обнимаю тонкую колонну на крыльце, прижимаясь к ней лбом.
— Не беременна часом?
— Да нет… Ой! — подпрыгиваю я. — Таблетку выпить вчера кажется забыла с этой их поездкой.
А мы всю ночь напролёт!.. Я вся насквозь им пропитана!
— Ну чего побледнела-то? Бледнеть надо, когда мужчина не хочет. А Демид будет счастлив. Дом большой, места хватит. Мать ты хорошая… Нянек у тебя много.
— Ну что Вы… Не вовремя сейчас.
— Ему уже за тридцать. В любой момент вовремя.
Ворота закрываются. Убегаю в комнату, считаю таблетки по датам. Две лишние.
— Растяпа! — падаю на подушки.
Когда я ещё таблетку не выпила? Разве теперь вспомнить? Можно ли теперь пить их, если пропустила?! Вроде бы надо выпить в ближайшие сутки? Такие были указания гинеколога.
Выдавливаю одну на ладонь.
Вспоминается мне та больница, куда я попала с угрозой выкидыша. И ужас, который сковал
Спускаюсь вниз, в кухню. Помню, дико тошнило от запаха рыбы. Приоткрываю стеклянную баночку с красной икрой. Вдыхаю. К горлу подкатывает рвотный рефлекс.
— Боже!
Подлетаю к окошку, открывая его пошире. И глубоко вдыхаю свежий воздух.
Это может быть просто совпадение!
Да?
В панике набираю Демида.
— Слушаю.
— Привет… — растерянно бормочу я, не зная, что говорить.
— Уже соскучилась?
— Аха…
— И я, родная, — снижает он голос.
От его слов в груди растекается теплом и спокойствием.
Ну, и беременна если — пусть. Неожиданно отпускает меня. Но не буду его пока своими страхами и додумками отвлекать.
— Береги себя.
Скидываю вызов.
Глава 37. Болота
Лес мрачный, кусты голые, темные. Еловые ветки скребутся по одежде и царапают лицо. Земля мерзлая, кое где ещё лежит снег, а кое-где пробивается зеленая трава и подснежники. Никогда не видел вживую!
Фотаю на телефон на опушке горсть. Для Златы…
Под ногами хрустит и хлюпает.
— Мда, — оглядывается Макс. — Негостеприимно здесь.
Вазик, добросивший нас по старой разбитой трассе давно уехал дальше. Уже километр идём вглубь от дороги.
— Ни одной тропы нет, мы точно правильно идём, Тихий?
— Как это нет? Мы и идём по тропе. Без тропы в три раза медленнее бы продирались.
Смотрю на компас, на карту, на экран телефона. Нет связи… Тихон уходит вперёд. Накинув капюшоны, идём следом за ним.
— Далеко нам до шамана еще?
— Километров десять отсюда, если напрямую.
Прилично…
Идти сложно, почва под ногами неровная. И через несколько часов начинает темнеть, хотя день ещё в разгаре. Тёмные тучи скрыли солнце. Вдалеке вой.
— Волки?! — застывает Макс.
— Не нападут они, — пожимает плечами Тихий. — Нас трое. Да и здесь из двуногой дичи только охотники ходят. Волков систематически отстреливают. Волки умные. На сильных не нападают. Держатся подальше.
— Не мстят охотникам?
— Байки это. Мстят только люди. Звери просто выживают. Они не думают — хороший-плохой. Они думают опасный-безопасный. Охотник — опасный, порохом воняет, болью, смертью. Что такое выстрел и ружьё местные волки знают. Кабан опаснее волка. Он неадекватный. Вепрь вообще нихрена не боится. А порвет, похлеще волка. Но они чуть глубже водятся, — машет рукой в другую сторону. — Здесь их почти не бывает.