Я тебя никому не отдам
Шрифт:
– Какое слово?
– Хммм.... совокупление!
– Хорошо, – он самодовольно улыбается и подмигивает мне, а я нервно сглатываю слюну и тру вспотевшие ладони о колени. – ок, я тоже могу его использовать в подобной ситуации?
– Конечно! ладно давай начнем...- чешу затылок и говорю первое, что приходит на ум, – откуда ты научился так готовить?
Спартак продолжает орудовать лопаткой, добавляя в блюдо нарезанные овощи. Я не вижу его лица, но мне почему то кажется что он задумчив.
– В детстве научился, давно это было...
– Да уж, краткость сестра таланта, – хмыкаю в досаде и забираюсь на стол, – но я думала, что такому обеспеченному пареньку должны были готовить обеды лучшие повара Франции и Италии...
Спартак улыбается и качает головой.
– На самом деле не совсем так...мы с мамой жили очень бедно, отец умер когда мне было восемь. Чтобы прокормить семью...а это меня и еще двух младших братьев, маме приходилось работать по две, а то и по три смены. И вот, чтобы малышня не умерла с голоду мне и пришлось научиться готовить. Еще я убирал, стирал и занимался с ними уроками. Так что много чему научился, – он улыбается и взгляд его красивых глаз становиться грустным. Мне неудобно от того, что я так поверхностно осудила его. Ведь сама всегда ненавидела, когда делали вывод по мне только за внешний вид...
– Ух ты...ничего себе... ты меня удивил, – бормочу и опускаю глаза. – Прости, я как дура себя вела...
– Не извиняйся все нормально...я видимо тоже делал о тебе вначале не очень верные выводы, – он смотрит на меня не моргая и я не могу думать ни о чем другом, кроме его изумительных карих глаз.
– Какие выводы?, – на автомате задаю вопрос и думаю о возможности когда-либо ощутить влюбленный взгляд этого красавца на себе.
– Например, когда я впервые увидел тебя на том благотворительном вечере с Олегом, то подумал что ты очередная охотница за толстым кошельком... что из-за положения Олега терпишь все его выходки..., – он присаживается рядышком со мной на край стола и я буквально задыхаюсь от этой близости. Вижу как выпирает из футболки его сильная грудь, как она вздымается от его ровного дыхания. Смотрю на его сцепленные на животе руки и просто сгораю от желания дотронуться до них, оказаться в их власти.
– Да... если бы ты это произнес мне тогда вслух, то тут же встретился бы с моим кулаком, – нервно хихикаю и отпиваю еще чаю больше для того чтобы дать себе передышку.
– А на самом деле почему? – он отталкивается от стола, подходит к плите и помешивает шкворчящее мясо, смотрит на меня таким умоляющим взглядом, что я к собственному удивлению решаю не использовать кодовое слово, а доверяюсь ему.
– Он не отпускает меня, – говорю и опускаю глаза, не в силах смотреть на него. Это не то, чем я могу гордиться. – Мне было 18, когда Олег спас меня от негодяев. Я была сиротой и жила с бабушкой. Заступиться за меня было некому, а в нашем мире очень легко молоденькой девочке попасть в непростую ситуацию. В такой оказалась я. Олег предложил мне свою защиту взамен я должна была стать его пассией. Раньше он не был таким испорченным. И относился ко мне по-другому. Но с прошествием времени, стал предпочитать чтобы я сидела дома взаперти в то время как сам развлекается на полную катушку. Я не смирилась с таким положением вещей. Делала все назло...тайком убегала вечерами в ночные клубы или дискотеки, потанцевать и развееться. Он гулял с другими девушками и месяцами не вспоминал обо мне. В один из таких побегов на гуляки я встретила одного парня. Он мне очень понравился, и ответил мне взаимностью. Мы стали встречаться тайком. Продлились наши отношения около месяца, пока как-то один из людей Олега не увидел меня, выходящую из машины Димы и целующей его на прощание. В этот же вечер, как ты можешь догадаться, разъяренный самец появился на пороге моего дома и избил меня впервые. Вот именно тогда я и поняла, что он долбанный псих не оставит меня никогда. Вот так и живу с тех пор, – заканчиваю свою речь и смотрю на трясущиеся пальцы, сдерживая позывы к рвоте. Поднимаю глаза на Спартака, он неподвижно стоит передо мной, сцепив руки перед собой. Нахмурив брови, упирается в меня жестким, хмурым взглядом.
– Алекса знает об этом?
– Не обо всем, но о многом знает, – сжимая и разжимаю кулаки, пытаясь держаться спокойно – Ты, пойми, он ведь ее родной брат...она всегда его оправдывает..
– Какого черта ты с ней дружишь? что это за подруга такая? – его голос начинает повышаться и он наклоняется близко к моему лицу.
– Все нормально, чемпион...забудь, это не твои проблемы. Алекса хорошая..просто она тоже не в силах ничего сделать. Их родители спускают ему все...мать каждый раз встретив меня уговаривает понять и простить их сына, говорит что он нагуляется и будет лучшим мужем..., – я горько смеюсь и подхожу к раковине, сполоснуть кружку.
– Зачем ты обо мне заботишься? Тебе меня жалко? – я мою посуду и стараюсь не подать виду что волнуюсь. Хотя это самый главный вопрос, терзающий мое сердце вот уже несколько недель. В течение минуты Спартак молчит, но когда я уже не жду ответа начинает говорить:
– Это не жалость...
– Тогда что?
– Совокупление..
– Что? – мое лицо вытягивается в изумлении, но потом я вспоминаю, что это кодовое слово и тихонко смеюсь.
Домываю посуду и вытираю полотенцем руки, когда чувствую как сзади меня прижимает мощное тело Спартака, а руки проскальзывают под моими и упираются в столешницу таким образом, что я оказываюсь в его плену. Боюсь повернуться, чувствую, как миллионы электрических разрядов шарахают меня по всему телу, особенно в местах его соприкосновения со мной. Делаю глубокий вдох и легкие заполняет его сумасводящий запах. Мысли превращаются в желе. Я чувствую его дыхание на своей шее, и закрываю глаза.
– Я не могу этого видеть...я...я хочу чтобы ты перестала быть его игрушкой, – хриплым голосом он шепчет мне в ухо. Предательские мурашки покрывают мою кожу в местах прикосновений его губ.
– Повернись, Эмма, – не просит, а командует он. Я несмело смотрю не него из-под опущенных ресниц. И не вижу ничего кроме больших карих глаз, жадно поедающих меня. Моя грудь с предательски стоящими сосками упирается в его. Я чувствую, что теряю сознание от этой близости. Еще ни один мужчина не доводил меня до такого состояния всего лишь одним прикосновением. Я боюсь этой реакции. Боюсь того, что не могу контролировать свое тело и разум когда он рядом. Спартак не отпускает моего взгляда и медленно проводит ладонью по моему лицу. Я готова плакать и молить его сжалиться и не доводить до греха. Но не могу. Потому что жадно хочу этого.
– Он не достоин тебя, малышка – он прижимает мою голову к своей груди и нежно целует меня в макушку.
По моим щекам катятся слезы, я из последних сил сопротивляюсь жгучему желанию припасть к его манящим губам, отдаться ему, раствориться в нем. Моя стена уже сметена под чистую и на ее руинах поднимается белый флаг.
– Девочка моя, не плачь, – он снова смотрит мне в глаза и подушечками пальцев вытирает слезы. – Ты...не даешь мне покоя...,- Его лоб прислонен к моему, наши глаза в сантиметре друг от друга, наши губы чувствуют дыхание другого. Его взгляд опускается на мой рот и уже через секунду я сама не замечаю того, как поддаюсь его просьбе и раскрываюсь для поцелуя. Его язык словно завоеватель проникает вглубь меня, его губы с жаждой сминают мои. Он будто бы изголодавшийся путник, а я его желанная трапеза. Он будто всю жизнь ждал меня. Я запускаю руку в его волосы и тяну их. Спартак сжимает мою талию, опуская руки ниже на поясницу. В низу живота нестерпимо изнывает, и я издаю негромкий стон. Спартак отрывается от меня и смотрит мне в глаза. В его взгляде столько нежности и желания, что я начинаю невольно улыбаться.
– Твои губы на вкус еще слаще чем кажутся... – прижимается он своим лбом к моему и мы стоим так напротив друг друга пытаясь отдышаться.
И в этот самый момент, когда я начинаю верить в счастье на земле и хочу ему сказать, что только что он исполнил одно из моих заветных желаний, что, только что я побывала на небесах и целовалась с ангелом, мы слышим звук открывающейся двери и голос Алексы
– Я вернулась...
Я отскакиваю от Спартака словно от огня. С огромными глазами отбиваюсь от его рук, прижимающих мое конвульсивное тело к себе и залетаю в ванную. Яростно тру губы с мылом в попытке стереть следы предательства. Такого сладкого и манящего. Но я настоящая сволочь... предала подругу... бесшумные слезы катятся по лицу и я прикрыв рукой рот оседаю по стенке на пол... Я влюбилась... черт возьми, “Холодная недотрога Эмили” влюбилась по самые уши и это чувство ее убивает.
Весь ужин мы со Спартаком не пророняем ни слова, Алекса кидает на нас непонимающие взгляды, но делает скидку на мое моральное состояние. Спартак сдержанно улыбается ей в ответ, а меня просто подает глазами, я же делаю вид непонимающего албанского школьника и упорно пялюсь в экран телевизора.
Глава 5
Мой измученный бессонной ночью мозг пытается не терять сознание, в то время как я резвой утренней пробежкой пытаюсь вытрясти из себя все мысли о вчерашнем поцелуе. Самом лучшем, желанном и запретном поцелуе. Потом я помогаю организму (ну или думаю что помогаю) справиться с предстоящим рабочим днем, заливая в себя кружку крепкого экспрессо. Но, несмотря на все попытки привести себя боевой настрой, приехав на работу, я прихожу к умозаключению, что вытравить воспоминания о губах и руках кареглазого красавца из моего мозга можно только хирургическим путем. Работать невозможно. Думать невозможно. Вернее я стараюсь не думать вообще, потому что сразу же за сладкими воспоминаниями о вчерашней близости чемпиона меня накрывает волной жгучее чувство вины перед подругой. Я предательница, изменница, покусившаяся на чужое. В средние века меня бы сожгли на костре. И поделом.