Я тебя никому не отдам

Рой Олег Юрьевич

И вдруг поцеловал кончик мизинца. Потом безымянный, средний, указательный… Ладонь, самую серединку… Бешено бьющуюся голубую жилку на запястье…

Таня почувствовала, что ей трудно дышать. Да что же это такое в самом-то деле? Она же не робкая восьмиклассница, которую пригласил в кино «мальчик из параллельного»! Она взрослая, сильная, рассудительная… И в постели они с Сергеем уже бывали – там, на Декабристов, где белая ночь превращала красное вино в темный, почти черный, терпкий колдовской напиток… Разве там сердце поднималось к самому горлу?

Субботин притянул Таню к себе мощным властным движением – как будто имел на это полное право,

как самый первый мужчина – самую первую женщину.

Узкий кухонный диванчик скрипнул, дрогнул, застонал… Или это она застонала?.. Как горит кожа! Одежда? А что, была какая-то одежда?

Белый день посреди европейского цивилизованного Питера вдруг обернулся жаркой первобытной полночью. Хищная тьма обступила, сомкнулась, захлестнула, встала вокруг стенами, куполом, пещерой, оставляя от всей вселенной только их двоих – центр мира. Руки, губы, горячий, сбивчивый, неразборчивый шепот, вдох, как всхлип, выдох, как стон… Два сильных тела сплетались в почти зверином объятии, точно этот день, этот час, это мгновение – последние в жизни!..

* * *

На вокзал они приехали за четверть часа до отхода поезда. Никого подозрительного ни рядом, ни в отдалении вроде не наблюдалось. Наверное, можно было вздохнуть спокойно, но Субботин все три с половиной часа до Москвы думал о своей спутнице, делавшей вид, что не то листает глянцевый журнал, не то дремлет. Кто она такая, эта рыжая амазонка на красном стальном коне, внезапно ворвавшаяся в его жизнь? Как она сказала? Скучный консультант по производственно-техническим вопросам? Ну-ну. Производства тоже разные бывают. Так что одно из двух: либо понравившаяся ему в ресторане девушка прошла армейскую подготовку, либо сама принадлежит к миру криминала. Причем одно совсем не исключает другого.

– Надо же, в этом мире еще существует ночь! – пошутил он, выходя на перрон Ленинградского вокзала.

– Это же столица, – в тон ему подхватила Таня, – тут все есть. Почти как в Греции.

– А мы вообще-то куда? У меня отличная квартира на Пречистенке, – предложил было Сергей, но тут же осекся. – Только туда, наверное, не стоит соваться…

– Не стоит – это мягко сказано, – улыбнулась девушка. – Ко мне поедем, там должно быть спокойно. Заодно посмотришь, как простые люди живут, а то небось забыл уже на своем бизнес-олимпе…

Танина квартира в Коломенском роскошью и впрямь не блистала, но в качестве временного убежища подходила как нельзя лучше. По правде сказать, она вообще напоминала временное жилье.

– Я же здесь почти не бываю, – пояснила девушка.

Сергей крепко прижал ее к себе и поцеловал:

– Главное, что здесь ты, а прочее не имеет никакого значения.

Петербург с его белыми ночами-привидениями, волны рек и каналов, глухо разбивающиеся о гранит набережных, дворцы и парки, сумрачные подворотни, ледяной ветер тревоги, рев мотоцикла, круглое зловещее отверстие в оконном стекле, ночные страхи в дачном домике, тень отчуждения, упавшая между ним и ею на время опасности, стремительный бег «Сапсана» – все это вдруг ушло в прошлое, стало страшным, но уже полузабытым сном, когда-то давным-давно приснившимся обоим.

Единственной настоящей явью стало объятие, тихое дыхание друг друга, пальцы, бережно касающиеся губ, опущенных век, скользящие по всему телу. Их, как отдельного Сергея и отдельной Тани, больше не было. Вместо них дышало, пульсировало, трепетало единое живое существо, и, казалось, конца этому трепету, этому биению единого сердца, этому единому дыханию не будет никогда.

– Похоже на каникулы в детстве, – заметил Сергей через пару-тройку спокойных, словно никакой опасности никогда не существовало, дней. – Никто никуда не гонит, кайф и расслабуха, только немного свербит, что они кончатся.

– Какой ты, оказывается, сентиментальный, – рассмеялась Таня. – Кто бы мог подумать!

По утрам она бывала совсем другой – не нежной, пылкой и покорной, а отстраненной и ироничной, даже слегка язвительной. Таня «утренняя» точно немного стеснялась себя «ночной», прикрывая смущение подчеркнутой независимостью и сарказмом.

«Дневной» Тани Сергей не видел – обычно она пропадала «так, по разным делам» с утра до ночи. Только иногда жаловалась на утомительные толпы в общественном транспорте. О самих же «разных делах» не рассказывала ничего. Впрочем, говорил он себе, передышка очень нужна, от добра добра не ищут. Ну скучновато, но ради безопасности можно и потерпеть. А уж когда Таня привезла ему из очередной отлучки новый телефон и планшет, стало совсем хорошо. Еще бы машину… А ведь у него есть «БМВ», купленная так недавно, что про нее никто не знает. Ну… почти никто. Надо Михалыча попросить, чтоб подогнал. Михалычем звали его личного водителя. Ну хоть кому-то можно доверять? Тем более что опция «private call», блокирующая определение номера звонящего, в новом телефоне подключена. Так что не выследят.

* * *

До дома оставалось всего ничего, уже стала видна желтая двойная арка разместившегося прямо напротив «Макдоналдса».

Слитный шум машин вдруг прорезали короткие отрывистые звуки. Что за черт? Все же не девяностые на дворе, чтоб автоматные очереди посреди тихого спального района… Господи! Что-то с Сергеем? Таня ускорила шаг, почти побежала…

На дороге между «Макдоналдсом» и бензоколонкой почти поперек проезжей части стояла легковая машина, рядом, переливаясь огнями «люстры» на крыше, застыл полицейский автомобиль. Еще даже не успели выставить оцепление. Сержант оттеснял толпящихся на газоне зевак, старший сидел в машине и торопливо говорил по рации.

Таня, протиснувшись в первые ряды, быстро, но внимательно осмотрела пострадавшую машину. Иномарка, и не из дешевых, черная «БМВ-X5», по всему правому борту пулевые отверстия, стекла осыпались, дверцы распахнуты. Пожилой водитель в залитой кровью белой рубашке упал лицом вниз на руль. А рядом с ним на пассажирском месте сидел… вернее, уже лежал мертвец, при виде которого у Тани в первый момент кольнуло сердце. Только приглядевшись, она поняла, что ошиблась. Да, похож – прическа, цвет волос, комплекция, даже возраст. Но этот мужчина в костюме и галстуке все-таки не Сергей. Слава тебе, Господи…

– Отойдите, граждане, отойдите! Ничего интересного! – увещевал собравшихся молоденький сержант, растопырив руки и тесня напирающую толпу от изрешеченной машины. – Идите, девушка, – обратился он уже лично к Тане, тронув ее за плечо, – нечего здесь рассматривать.

– Я врач, – твердо сказала Таня. – Может быть, я могу чем-нибудь помочь?

Сержант заколебался.

– Да что там помогать, вроде готовы оба… Ладно, пройдите, посмотрите, вдруг…

Таня подошла к машине, проверила пульс у обоих. Сержант, разумеется, оказался прав, оба теперь проходят по ведомству небесной канцелярии, врачи им уже не нужны. Но сообщать об этом Таня не спешила, специально мешкала, слушая разговоры полицейских.