Я тебя никому не отдам

Рой Олег Юрьевич

В суете аэропорта до них вроде бы никому не было дела. Таня старательно «сканировала» обстановку, но ничего подозрительного так и не обнаружила. Дикторы объявляли прилеты-отлеты-регистрации-посадки, курортники – загорелые «оттуда» и бледноватые «туда» – рулили чемоданами на колесиках, встречающие пялились на табло, патрульные лениво поглядывали на толпу. Отойдя в более-менее тихий уголок под предлогом посещения туалета, Таня позвонила Учителю.

– В Черногорию, говоришь? – даже в трубке было слышно, как он усмехнулся. – Ты будешь смеяться, но по некоторым данным заказчик твоего протеже находится как раз где-то в районе Адриатики.

– Так, может… – Таня растерялась. – Может,

сменить маршрут?

– Ну зачем же? – Игорь Леонидович говорил на удивление спокойно. – Может, оно и к лучшему. Подробностей сейчас сообщить не могу, момент неподходящий, об этом позже. Только будь вдвойне, втройне осторожнее. Не расслабляйся, договорились?

Расслабишься тут, усмехнулась девушка, нажимая кнопку отбоя. Значит, их несет прямо навстречу опасности. Но, с другой стороны, может, действительно и к лучшему. Учитель прав. Охотники – ребята цепкие. Сперва потратят некоторое время на поиски в Коломенском – но это невеликая задержка, очевидно же, что после расстрела автомобиля даже самый тупой беглец сообразит, что пора уносить ноги. Проверят списки пассажиров на вокзалах и в аэропортах. Документами-то пришлось собственными пользоваться, готовить что-то похитрее времени не было. В общем, напасть на след – вопрос техники и денег. Ни с тем, ни с другим у преследователей, похоже, затруднений нет. Поначалу-то они отправили по следу Субботина полных дилетантов, но чем дальше, тем очевиднее: заказчики ох как не просты…

Сергей спал или по крайней мере дремал до самого объявления о посадке. Внизу бирюзой сияло море, потом из синевы проступила изломанная линия побережья: серые скалы, буйная зелень и кирпично-красные кровли над белыми стенами. Тиват.

– Станция Березай, кто приехал, вылезай! – Таня шутливо толкнула спутника в бок.

– Надо же, как жарит, – сказал он, когда они, легко проскочив таможенные формальности (багажа-то – всего лишь Танина сумка), вышли в город. – Мы тут обуглимся, честное слово. Или расплавимся.

– Сперва обуглимся, потом расплавимся. А потом вообще испаримся, – улыбнулась она, щурясь под горячими лучами. – Надо срочно окунуться. Хотя для начала неплохо бы где-нибудь поселиться.

– Дженовичи! – гордо, словно рекламировал Ниццу или Коста-Брава, предложил симпатичный таксист, которого они попросили посоветовать что-нибудь потише, где не столь обильны толпы курортников.

Название понравилось, таксист тоже. Ну, значит, Дженовичи.

По дороге они завороженно смотрели на мелькающие за окном пейзажи, качались на пыхтящем через одно из ответвлений Бока-Которского залива, задирали головы, вглядываясь в сухие каменистые склоны, заросшие кипарисами и желтым дроком, цеплялись взглядом за врезающиеся в синеву зубчатые вершины… Черногория оказалась странно «вертикальной», точно поднявшейся в одно прекрасное утро прямо из морских волн.

– Ты бывал тут когда-нибудь? – Таня спрашивала почему-то шепотом, точно от громкого голоса окружающая безмятежность могла треснуть и рассыпаться.

– Ни разу, – покачал он головой. – В Хорватии был, в Словении… В Югославии, когда еще была Югославия. Но тут – никогда. А ты?

– И я, – проговорила Таня, неожиданно почувствовав, что страшно рада возможности хоть в чем-то сказать правду.

Поселок и впрямь оказался очень тихим: взбирающиеся в гору безлюдные улочки в зелени и цветах, среди которых таилось несколько маленьких кафе, рыбацкие лодки, дремлющие на неправдоподобно прозрачной воде, скромная православная церковь у самого берега, вдоль которого беззаботно фланировали стайки неизбежных курортников. Стайки, впрочем, были немногочисленны, таксист не обманул.

Он всю дорогу болтал на одном из местных диалектов – сам с собой, нимало не беспокоясь о том, понимают ли его пассажиры. Как ни странно, абракадаброй его скороговорка не звучала, в отличие от, скажем, мелодично тонированного китайского щебета. Таня припомнила, что сербский, хорватский и черногорский относятся к одной языковой подгруппе и достаточно схожи, ну, примерно как белорусский или украинский не столь уж радикально отличаются от русского. В общем, славянский – он и в Черногории славянский, улыбнулась она про себя.

К тому же хозяйка – не то гостиницы, не то пансионата, здесь разницы было как-то не понять, – дочерна загорелая, шумная, черноглазая Лола, как она не без кокетства представилась, – вполне сносно изъяснялась на русском. Она радостно демонстрировала им чистый (только после ремонта, уверяла Лола, страстно прижимая руки к пышной груди) номер из двух комнат и кухни, ткнула в лист с перечнем доступных услуг, слегка подмигнув – мол, можно и сверх списка что-нибудь предоставить, как постояльцы пожелают, – и зачем-то потащила на балкон, широко раскинув руки, точно предлагая – поглядите, теперь все это ваше. Вид, впрочем, оттуда открывался и впрямь сказочный. После вздоха – по мне, хоть так живите, но ведь и нам жить надо! – хозяйка сообщила цену. Весьма, кстати, божескую.

Тишина, покой и ощущение полной безопасности окутывали, как одеяло. Ведь каждому ребенку известно: от страшных ночных чудовищ, что вылезают по ночам из каждого угла, лучшая защита – накрыться с головой одеялом…

– Похоже, на этот раз мы сбежали удачно, – довольно мрачно пошутил Сергей во время послеобеденной прогулки.

– Сплюнь три раза! – Таня постучала по толстому волосатому стволу подвернувшейся кстати пальмы. – Сил нет, как надоело бегать, да еще и не зная от кого.

– Положим, ты-то как раз не просто бегаешь, а по пути еще ухитряешься наносить противнику ощутимый урон, – без улыбки поправил ее Сергей и, остановившись, привлек к себе, заглядывая в глаза. – Тань… Может, наконец расскажешь хоть немного о себе? А то – в секции она несколько приемов выучила! Я все-таки не полный идиот. Тань?

– Ну да, есть у меня некоторые навыки, – вздохнула девушка. – Про секцию – это я так, я ж тебя еще совсем не знала…

– Но сейчас-то знаешь! – Сергей словно бы даже немного обиделся.

– Ну… Ладно. Действительно… – Таня долго держала паузу, но в конце концов решилась. – В свое время я училась в полицейской, тогда еще милицейской школе.

– В академии? В университете? – живо поинтересовался он.

Таня отрицательно покачала головой.

– В специальной такой школе. Ее создавали для борьбы с бандитизмом. Ну, помнишь – лихие девяностые и все такое? Готовили людей для противостояния группировкам, обучали работать под прикрытием, внедряться, действовать в одиночку. Учили, конечно, не только рукопашному бою. Блатной фене, психологическим техникам, выживанию в экстремальных условиях, плюс, как ни странно, началам юриспруденции и экономики. Ведь после эпохи «малиновых пиджаков» бандиты кинулись легализоваться, становиться респектабельными бизнесменами, даже политиками. Ну, да сам знаешь.

– А тебя-то как туда занесло? – искренне изумился он.

Она пожала плечами.

– Рано осталась сиротой. Воспитывала меня тетка. С помощью одного… В общем, у моего отца был друг, который работал как раз в этой структуре. Заботился обо мне, наверное, денег тетке подбрасывал. Он-то мне и предложил в эту школу поступить. Я девочка была очень романтичная, ах, ох, приключения, рыцари плаща и кинжала… И физическая подготовка тоже неплохая имелась, несколько разрядов по разным видам спорта. Ну и вот…