Я тебя никому не отдам
Шрифт:
– Слушаюсь, – автоматически ответила Таня.
Не без опаски сев в машину, она в считаные минуты добралась до карьера, чувствуя, как под днищем ждет притаившаяся смерть. Осторожно съехав по осыпи в карьер и загнав машину под свесившийся с обрыва ствол поваленного дерева, девушка торопливо вытащила из багажника все необходимое (в основном, подарки для тетки и Надира) и, чувствуя себя верблюдом среди арабских барханов, двинулась обратно. Поднявшись наверх и отойдя от карьера на полкилометра, она оценила место как «относительно безопасное» и снова вызвала Учителя.
– Ты в порядке? Отлично, – его голос
– Ничего не понятно, – растерянно ответила Таня, чувствуя себя совершенно выбитой из колеи. Ни разу за все эти безумные недели с ней такого не было.
– Я спрашиваю, мои указания понятны? – Игорь Леонидович заговорил еще жестче.
– Да, – сглотнув, четко ответила она.
– Вот и хорошо, – добавил он уже мягче. – Только… Я не ожидал, что события станут развиваться так стремительно, и не успел подготовить для мальчика надежное укрытие. У тебя есть на этот счет какие-нибудь идеи?
– Да, – ответила Таня после короткого размышления. – Оставлю его у старых друзей. Только узнаю…
– Договорились, – прервал ее Игорь Леонидович. – Сделай это как можно скорее. И, повторяю, ни слова Субботину. Это приказ. Ясно?
Минут сорок она тащилась с сумками до шоссе, а там вызвала из ближайшего к Петровкам городка такси. Молодой водитель, в момент домчавший ее до тети Люды, охотно согласился не только подождать, пока она соберет мальчика, но и довезти их прямо до Москвы. И вовсе не из-за денег, хотя Таня готова была заплатить и втрое, и вдесятеро, лишь бы быстрее. Но шоферу, похоже, понравилась она сама, всю дорогу он вызывал ее на разговор, но девушке было совсем не до болтовни.
И тетка, и Надир страшно удивились скоропалительности отъезда, но Таня кое-как отговорилась срочной работой и «вообще обстоятельствами», наскоро упаковала немногочисленные пожитки, бросила сумки с подарками, благо ничего особенно нужного для Надира там не было, в основном игрушки, наотрез отказалась от свежего варенья и прочих «гостинцев». У нее словно тикало что-то внутри – быстрей, быстрей!
Всю дорогу Надир так настойчиво расспрашивал, куда и к кому они едут, что Таня вкратце рассказала ему о хорошем дяде, ее друге, который умеет «бороться как ниндзя», может побороть кого угодно и кого угодно может научить бороться и побеждать.
– И меня? – заинтересовался Надир.
– Если будешь стараться, непременно, – заверила девушка. – Станешь самым ловким и сильным и будешь всех побеждать.
– И Петьку? – недоверчиво уточнил мальчик.
– Его в первую очередь, – пообещала Таня.
Такси она отпустила, едва перевалили за МКАД. Сводила Надира в кафе, накормила, сама же только выпила кофе, попросив покрепче, – внутри по-прежнему тикало: быстрей, быстрей! После краткого отдыха Таня вызвала другое такси, и они двинулись в сторону Можайска, к небольшому военному городку, спрятавшемуся между лесом и крошечной речушкой.
На место они прибыли уже к вечеру. Таня не была здесь давно, но нужный дом нашла сразу.
Открывший дверь невысокий худощавый мужчина расплылся в улыбке.
– О, здравствуй, любимая ученица! Сколько лет, сколько зим! – в его речи по-прежнему чувствовалась слегка окающая уральская скороговорка.
– Добрый вечер, Коля-сан! – Таня, прижав ладони к груди, шутливо склонилась в традиционном поклоне.
Мужчина рассмеялся и, присев на корточки перед нахмуренным Надиром, протянул ему руку.
– Ну, здравствуй, юный самурай!
– Я не самурай, – ворчливо поправил мальчик. – Я – ниндзя!
– Прошу прощения, – с японской серьезностью извинился Николай. – Здравствуй, юный ниндзя!
В прихожую выглянула его полная светловолосая и голубоглазая жена Катя. Появившийся следом серьезный мальчик лет двенадцати вежливо кивнул гостям и снова исчез. Две девочки лет восьми, различавшиеся лишь цветом футболок, встали под вешалкой, точно оловянные солдатики. И, наконец, за ними с шумом и гиканьем вылетел пацан лет пяти. Из-под шнурка, обхватывавшего стриженую голову, торчало воронье перо.
– Привет! – радостно завопил он, подскакивая к Надиру. – Наконец-то ты приехал! В индейцев будем играть?
Пока детей знакомили друг с другом, пока ошеломленный криками и гомоном Надир рассматривал игрушки и пытался найти общий язык с громадным рыжим котом, явно считавшим лучшим времяпрепровождением сон, пока Катя хлопотала на кухне, у Тани и Николая появилась возможность немного поговорить.
Николай, тот самый Коля-сан, что обучал и саму Таню, и всех ее однокашников по спецшколе тайнам рукопашного боя, непревзойденный мастер и сказочной доброты человек, в обыденной жизни числился (да и был, кстати) мануальным терапевтом, счастливо живя со своей многочисленной семьей в четырехкомнатной квартире «относительно ближнего Подмосковья». И такое положение дел его абсолютно устраивало. Таня иногда задавалась вопросом: а знает ли или хотя бы подозревает хлопотливая добродушная Катя о специфической работе мужа? Частично, скорее всего, – да. Вряд ли Таня – единственная из всех учеников, кто поддерживает хотя бы время от времени отношения с бывшим наставником. Очень вряд ли. Даже и представить нельзя. В ее представлении Коля-сан был из тех атлантов, что держат небо, из тех, на ком, как на трех слонах, стоит весь этот мир. Достаточно было просто оказаться рядом с ним, и ты начинал чувствовать, что все в порядке, а что не в порядке – мы быстренько наладим. Спокойствие и безмятежность бывшего наставника усмиряли любые душевные бури. У Тани даже тикать внутри перестало. То все стучало: быстрей, быстрей, а тут – сидим, беседуем, никуда бежать не надо, все хорошо.
– Не волнуйся, – заверил ее Коля-сан, – пусть живет у нас сколько надо. Где четверо, там и пятеро, никаких проблем. Да и вообще, у нас вечно всякие дети толкутся. Так что в нашей компании он точно не соскучится. Вот завтра как раз собирались всей толпой купаться на дальние озера. Там красота-а-а… – Николай потянулся, под «дубленой» кожей перекатились узкие и узловатые, как лианы, мышцы, в глазах блеснула и пропала молния. – Тебе помощь какая-нибудь нужна?
Таня только плечами пожала: