Я тебя у него заберу
Шрифт:
Вот только слова “люблю” я от нее так и не дождался. Казалось, читаю его между строк, в каждом трепетом прикосновении, от которого у меня мозг сносило, но нет. Ошибся. Не могла она признаться в любви тому, кого в итоге отодвинула на второй план. Видимо, это их традиции ненормальные крепко сидят, раз и она, и Дава от себя отказываются, лишь бы родителям угодить.
Кулаки сжимаются, и я бросаю взгляд на сбитые костяшки. Последнее время часто стены сбиваю, когда вот так мысли волной накатывают.
Глупая маленькая девочка.
Именно за это и полюбил. За чистоту ее во всем. Наверное, только за это и можно сказать спасибо ее извергам родителям.
Опрокинув рюмку виски, раздеваюсь и принимаю душ. Сане почти все документы передал. Осталось объяснить детали и можно улетать. Сюда буду возвращаться только в самых крайних случаях. Сомневаюсь, что нахождение в этом городе когда-нибудь перестанет отдавать тупой болью в грудине.
Завариваю кофе, планируя еще немного поработать над последним проектом, за который взялся, как телефон брякает сообщением.
“Приедешь?”
Алиса.
“Нет.”
Отправляю в ответ и открываю нетбук. Входящая мелодия звонка разносится по кухне. Собираюсь сбросить, не желая слушать нытье неудовлетворенной модели, как застываю с телефоном в руке.
Дава.
Машинально перевожу взгляд на правый угол экрана, проверяя не ошибся ли я со временем. Нет. Почти десять. У нас с ним разница в час, если он конечно не в Москве и не планирует со мной разговор по душам.
— Да? — принимаю вызов.
Из трубки раздается шумный вдох и секундное молчание.
— Демьян, я спрошу всего раз. И мне нужен честный ответ.
О как.
— Если ты звонишь узнать, спал ли я с Мариам, то нет, хотя думаю, она вам и сама уже это поведала, — откидываюсь на стул, прикидывая с чего бы ему задавать подобный вопрос, — или не верите и боитесь, что жених, узнав, опозорит?
— Демьян, давай без этих твоих выступлений. Ты любишь мою сестру?
Чехол телефона издает жалобный хруст от того, с какой силой я сжимаю гаджет. Он издевается, блядь?
— Ты серьезно? Разве это имеет хотя бы какое-то значение?
— Имеет, если я спрашиваю. Какие у тебя на нее планы?
— Были планы? Обручальное кольцо тебе о чем-нибудь говорит?
Внутри зарождается темное чувство, вызванное напоминанием о том, как я собирался Мариам предложить выйти за меня. В красках видел ее сияющие глаза и даже почти поверил в то, что Тигран одобрит. Сначала покажет гонор, но в итоге смирится. Но мне указали на дверь, как беспородному псу, даже не дав возможности объясниться.
Слышу, как на том конце щелкает затвор зажигалки, а потом Даниелян затягивается. Нервничает.
— Демьян, я все еще искренне горю желанием подрехтовать твою рожу за то, что ты сделал. Но сейчас о другом. Сегодня Мариам сказала родителям, что не пойдет замуж и что любит
Не замечаю, как тело, действуя импульсами, отрывается от спинки стула и наклоняется вперед, как будто это мне поможет услышать, что он только что сказал, и не показалось ли мне вообще.
— А разве до этого она не говорила?
— Сомневаюсь. Но то, что произошло сегодня… — секундное молчание и звук выдыхаемого дыма, — я никогда ее такой не видел. Она действительно настроена серьезно. С отцом поругалась, и если бы не я, черт знает чем бы это закончилось для нее…
То, с какой горечью Давид произносит последние слова, заставляет против воли сжать зубы. Мариам грозила опасность?
— Что это значит? — выдавливаю из себя, запрещая забившейся надежде напрасно оживать.
Не хочется снова быть втоптанным в грязь.
— Это значит, что я не представляю, чем завтра закончится день. И если ты действительно ее любишь так, как говоришь, то нужен ей сейчас. Наверное, больше, чем когда-либо. Без веской причины я бы не звонил.
Сердце оглушительно бьется в висках. Мир сужается до мобильного телефона, на который я пялюсь секунду за секундой. Дава бы точно не звонил просто так…
Глава 54
Мариам
Оглядываюсь на валяющиеся на кровати вещи и аккуратно одну за другой складываю их в чемодан. Бессонная ночь отдается туманом в голове, но еще никогда раньше я не размышляла так ясно.
Ночью слышала разговор мамы и папы через стенку, хотя они даже не пытались скрыть тему диалога. Отец говорил, что если я уйду к Демьяну, то дверь для меня в отчий дом будет закрыта. Слышать подобное от близкого человека казалось чем-то за гранью реальности, но я, сжав зубы и сглатывая слезы, сидела на постели, обняв подушку, и только утверждалась в правильности принятого решения.
Оля сказала, что ее квартира для меня открыта в любое время суток. Но на самом деле я искренне надеялась поговорить с Демьяном и все ему объяснить. Попросить прощения за то, что предала наши чувства и не постояла за нас тогда, когда нужно было. Я набирала его несколько раз, но сначала любимый не брал трубку, а потом и вовсе отключил телефон.
Скорее всего, он ненавидит меня и презирает. Слабость и трусость сыграли против меня, и наверное теперь моя очередь доказать ему свои чувства. Я смогу. Сумею. Главное пережить сегодняшний день.
Где-то в глубине души я очень надеялась, что отец все же отступится от своих ужасных обещаний, данных матери ночью. Увидев меня с чемоданом поймет, что важнее не принципы, а я и мои чувства.
Мне было страшно. Даже страшнее, чем вчера. Ведь чемодан с наполовину собранными вещами служил явным подтверждением моих намерений, от которых я не откажусь. Но все же маленькая девочка и послушная дочь мысленно умоляла родителей не отворачиваться от нее.