Я твой ужас и страх
Шрифт:
«Что ж, если бы так удалось спасти кого-то еще, я согласна терпеть страх. Это новое чувство его с лихвой компенсирует», — задумалась впервые девушка, прислушиваясь к своему сердцу, а оно почти пело.
Когда мальчишка ушел, Валерия просияла, обращаясь к Королю Кошмаров:
— Спасибо.
Она до последнего опасалась, что Бугимен обманет ее, продолжит насылать кошмары без надобности, из беспощадной забавы. Но он сдержал обещание.
— Я свою долю получил, — скромно напомнил он, точно не желая признавать, что сделал что-то полезное и, в целом, незлое.
— Ну, как видишь, закон равновесия сработал, — кивнула Валерия. — Кое-кому полезно видеть кошмары. Пока в этом мире есть зло, кошмары могут стать чьим-то неплохим наказанием. Кстати, я на выставку иду.
— Приглашаешь что ли? — улыбался ей собеседник. И глаза его сверкали уже не как болотные огни… Хотя порой самые глубокие трясины подстерегают в двух шагах от спасения.
— Как хочешь. Ты же полтергейст, — рассмеялась Валерия, как бы парадоксально ни выглядело такое поведение в присутствии воплощенного ужаса. Или он себя слишком переоценивал? Страх испытывали и без него, без его черного песка.
«Вот и все, больше я им не нужна, — думала Валерия, добираясь в метро к музею. — Вряд ли они заглянут просто так поболтать, если все будет хорошо. И снова мне ждать историй чужой скорби. Я — Хранитель Скорби».
— Джек! Джек Фрост! — обрадовалась Валерия, помахав фонарному столбу, не заботясь о том, что на нее смотрят прохожие. Она уже придумала, как незаметно и во весь голос болтать с духами: наушники с микрофоном в ухо, телефон в руку — вот и совершенно обычный представитель общества, ничего странного.
— Привет! Ты как? Все в порядке? — совершенно по-дружески поинтересовался парень. Валерия отметила, что шрамов или следов ран на нем уже давно нет, стало быть, тот поединок прошел для обоих бессмертных существ без особых потерь.
— Я заметил, что в последнее время кошмары преследуют не только тебя, но и людей, с которыми ты общаешься, — нахмурился Джек, будто предупредительно выставляя посох, указывая им на девушку.
— Джек, мы победили! Мы заставили извиниться одного забияку. Понимаешь? — непривычно воодушевленно объяснила Валерия, на что Хранитель Веселья онемел, поперхнувшись:
— С… Королем Кошмаром победили? — и воскликнул возмущенно: — Так это был твой план? Твой?
— Да, — развела руками девушка, безмятежно улыбаясь. Она подозревала, что за ними наблюдают Хранители Снов, и не боялась держать перед одним из них ответ.
— Но ведь это… Неправильно! — исказилось лицо парня, он хлопал глазами, точно разбуженный совенок.
— Вероятно, — пожала плечами Валерия, но объясняла серьезно: — Джек, я не испытывала ужаса последнее время, тем не менее Король Кошмаров для меня не исчезает. Как и вы все. Мне кажется, здесь не все так просто.
— Я спрошу у Северянина или Песочника, — пообещал Джек озадаченно. — Но все равно остерегайся его! Он неизбежно обманет рано или поздно!
Джек Фрост поспешил в неизвестном направлении, уносясь в вихре колючего зимнего ветра. А Валерии не требовалось объяснений от других Хранителей. Дальним уголком сознания она и сама все прекрасно понимала, только ответ не прорывался за завесу для полного осмысления. Но каждой мысли свое время, каждому свершению свой час, иначе все намерения и уговоры так и не обретут очертания действий.
Валерия, как и планировала, направилась к музею. Ее встретил заснеженный сад, где летом полыхали алые розы; в окружении елей степенно плыло само здание музея, встречая массивными колоннами в древнегреческом стиле. Валерия всегда при взгляде на развалины античных храмов ощущала отдаленную ностальгию или дежа-вю, будто однажды, давным-давно, она уже видела все это, в первозданной красоте, новое, не изъеденное разрушениями и пожарищами. Но то лишь отголоски чувств, лишь отзвуки грозы, словно случилось извержение вулкана в дальней части света.
— Вот умора! Этот Джек — шут гороховый! — Бугимен появился возле кассы, когда Валерия брала билеты, по ошибке чуть не спросила два, потом вспомнила, что духи за вход не платят. — Как ты его обескуражила! Ха-ха! Вечно бы смотрел! Игра на два фронта, а, Валерия? — проговорил Король Кошмаров, впервые медленно смакуя ее имя.
— Нет, Кошмарное Величество, только за себя, не более, — повернулась к нему Валерия украдкой.
«А, может, и за тебя, если ты еще не понял!» — воскликнула мысленно она, но столь смелые высказывания лишь помешали бы. Она вела игру намного более серьезную, чем представляли себе все Хранители, возможно, непосильную для человека. Но она обретала веру в себя.
— Выставка, значит? — протянул Бугимен, пока девушка поднималась по длинной мраморной лестнице в главный выставочный зал.
— Пока привезли прерафаэлитов, можно и посмотреть, — отозвалась она.
— Девушка, на выставке телефоном не пользуются, — напомнила ей строгая полная смотрительница в темно-синей форме. Вот тоже «хранитель», только искусства. Каждый что-то хранил или кого-то…
— И как ощущения, когда страх окутывает? — интересовался Бугимен, пока Валерия молча рассматривала вычурные картины, медленно перемещаясь от одной к другой.
— Атмосферно.
Она прибыла после работы уже под закрытие, так что экскурсий не водили, да и народ постепенно расходился. Она намеревалась выйти последней, остаться посреди огромного зала наедине с Королем Кошмаров среди странных чудесных образов полотен. Прерафаэлитам ведь нравились готические сказки, старинные легенды, аллегории и иносказания.
— О, знакомые люди, Джон Эверетт Миллес, — оживился Бугимен, указывая на картину, с видом ценителя комментируя: — Помнится, я ему такие кошмары насылал. А он их потом зарисовывал. Безумный. «Офелия»? Неудивительно. Ему же каждую ночь снилось, что он тонет, глядя на небо.