Я убивал
Шрифт:
— Дай мне подумать, как это сказать, — сказал он, наконец, своим звенящим голосом. — Я никогда не знаю, что сказать людям. Казалось бы, у меня уже есть ответ.
Он замолчал на несколько мгновений.
— Ладно. Я, можно сказать, артист выступающий с перформансами.
— Серьезно? Я не совсем понимаю, что это такое. Комик?
— Почти.
— Без шуток! Где вы выступали?
— Везде, где мне заплатят.
— Ха. Я знаю, как это бывает. Разве я мог слышать о вас?
— Возможно. Но надеюсь, что нет.
— Вы не хотели
— Черта с два. — Впервые ответ пришел быстро. — Это последнее, чего бы я хотел.
— Но...
— Слава может быть... ограничивающей.
— Я вас понял. — Первый мужчина кивнул, его большое, мясистое лицо приобрело мудрый вид. — Папарацци и все такое. Никуда не денешься от вспышек в лицо.
— Я ненавижу камеры любого типа. Не хочу, чтобы они были рядом, нет.
— Представьте себе, если бы в тот день здесь были репортеры...
— Какой день?
— Битва при Вестпорте.
— О!
— В составе войск, как в Ираке. Интервью с генералами. Съемки раненых. Какая неразбериха!
— И нет телевизоров, на которых это можно показать.
Первый мужчина издал смех, рокочущее "ха".
— Верно подмечено.
Его собеседник вернулся к другой теме разговора, как будто нашел удобного слушателя.
— Многие люди, у которых много денег, не знамениты. Вы удивитесь. Они богаты, как Билл Гейтс, но о них никто никогда не слышал.
— Я не удивлен.
— Да, наверное, нет. Вы выглядите как мудрый человек.
— Вы бы не подумали, что я такой мудрый, если бы спросили об этом моего сына.
— Что с ним? — Второй мужчина говорил уже быстрее, теперь он задавал вопросы, а не отвечал на них. Они вошли в ритм, в темп, в скороговорку. — Он считает Вас идиотом?
— Он говорит, что я дурак, и что должен заниматься делами.
— Но вы же ушли на пенсию, не так ли?
— От чего?
— От занятий своими делами.
Это вызвало еще одно взрывное "ха", за которым последовал кашель.
— Точно.
— Значит, единственное дело, которое у вас осталось, это его дела.
— Ха! Верно. Это довольно забавно.
— Но он так не думает. Ваш сын, хочет чтобы вы продолжали заниматься и его делами?
— Серьезный парень, мой сын. — Мужчина в синем спортивном костюме фыркнул, уголки его рта опустились в хмурое выражение. Он сильнее опустился на скамью. Если бы он все еще курил, то в этот момент он бы задумчиво и обиженно попыхивал сигарой. Через мгновение он поднялся и снова насторожился. — Итак. Скажите мне. Вы зарабатывали деньги, будучи комиком, который не хотел стать знаменитым?
— Я сделал много чего.
— Клубы?
— Я работал и на них. И частные работы.
— Вот как вы познакомились с богатыми людьми, которые не знамениты?
— Некоторые были знамениты. Некоторые стали знаменитыми после того, как я с ними
— Эти люди — они когда-нибудь еще звонили вам после того, как стали знаменитыми?
— Нет. — Он слегка улыбнулся. — К счастью нет. К тому времени они были уже не в моей власти.
— Действительно. Глупые люди. У людей большие головы, вот что делает слава. Они думают, что они слишком хороши...
— Теперь они для меня мертвы и их слава была недолгой.
Он снова улыбнулся про себя, как личной шутке.
— Конечно. И что же вы делали?
— Что я делал? — Он нахмурился.
— Ваша фишка. Чем вы отличались от других?
— У меня не было никакого распорядка дня и особенных методов. Это опасно — быть слишком предсказуемым. Вы не хотите, чтобы люди знали, что их ждет, вы хотите сохранить свое преимущество, держать их в напряжении, поэтому вы застаете их врасплох, пугаете их, нападаете на них неожиданно, когда они этого не ожидают. Это нагоняет страху. Вы шокируете их. Выбиваете их из равновесия и не позволяете им снова встать ровно. А потом просто продолжаешь сбивать их с ног...
— Убийственные шутки...
— ...пока они не выгнутся, умоляя и задыхаясь, чтобы вы остановились, потому что это так больно.
— Любопытно! Давно я так не смеялся. Это так же хорошо, как секс. Если мне не изменяет память.
Второй мужчина на это улыбнулся.
— Да, это действительно приятно. Наверное, можно сказать, что у меня талант шокировать людей. И к... импровизации.
— Как Джордж Карлин? Или этот чернокожий парнишка с разинутым ртом, как там его — Крис Рок? Не каждому такое сходит с рук.
— Мне это долгое время сходило с рук.
— Молодец. Значит, импровизация?
— Иногда. По-разному.
— Зависит от места выступления, я полагаю. Вы улыбаетесь. Я сказал что-то наивное?
— Нет, нет, вы правы. Многое зависит от места где приходиться выступать, будь то на открытом воздухе, как здесь, в парке, например. А может быть, и внутри. Это может быть большой зал, даже такой большой, как стадион, а может быть и маленький, как ванная комната. Размер аудитории тоже имеет значение, раз уж вы заговорили об этом, раз уж вы заставили меня говорить об этом. Некоторые вещи хорошо смотрятся в большой толпе, но они просто излишни, когда вокруг никого нет. И наоборот. Это часть импровизации.
— У вас есть враги?
— Если да, то я их убрал.
— Неплохая аудитория, однако?
— У меня была очень внимательная аудитория. Очень.
— В чем секрет вашего долголетия на сцене?
— Нельзя сразу же привлекать внимание. Не давайте публике времени привыкнуть к вашему появлению. Ударьте их пока они расслаблены и не ожидают подвоха.
— Большая шутка сразу, да?
— Два на четыре. Бейсбольная бита. Бам! Привлечь их внимание. Я не тонкий психолог, но это всегда работает.