Я вас не звал!
Шрифт:
Так, за разговорами, доехали до Полка.
– Давай стволы тут прикопаем, – предложил я, глуша движку.
– Не далеко?
– А где? Нам по-любому надо через КПП ехать и делать вид, что мы охотились три дня и не в курсе, что происходит.
– Да, верно.
Увязали стволы и патроны в пленку, прикопали. Еще раз проверили машину и себя на наличие подозрительных предметов – вроде всё нормально.
– Ну что, поехали помолясь? – спросил я Сашку.
– А у нас есть выбор?
– Ну, с богом.
Выехали на трассу и резво покатили к городу.
Глава вторая
За четыре месяца до…
Двадцатое июня
Сиджес, провинция Барселона,
Сиджес, небольшой городок с населением около двадцати пяти тысяч человек на восточном побережье Испании, жил спокойной туристической жизнью. Приезжие нежились на пляже, в том числе нудистском, посещали всевозможные ресторанчики, а местные в основном трудились на туристическом поприще, неплохо при этом зарабатывая. Добрый десяток четырехзвездочных отелей принимал гостей, радуя их сервисом. У самого моря стараниями архитекторов в ландшафт красиво вписался небольшой особняк, на территории которого в этот день было суетливо. Подъезжали и уезжали машины, высадив пассажиров; бдительная охрана внутри и не менее бдительная полиция снаружи следили за безопасностью членов одного закрытого клуба.
Богато одетые люди рассаживались по своим местам за огромным круглым столом, оснащенным современным оборудованием для конференций. Некоторые были в военной форме…
– Итак, господа, – разнесся по залу голос, усиленный аппаратурой, – рад приветствовать вас на очередном заседании нашего Клуба, которое поистине должно стать судьбоносным… События, связанные с разработанным нами планом – и воплощаемым в жизнь на протяжении почти сорока лет, – говорят о том, что мы подошли к заключительной фазе. Первое десятилетие нового тысячелетия показало нам, насколько мир стал сложнее, и наконец он готов идти к мировому правительству. Всё говорит о том, что наднациональная верховная власть интеллектуальной элиты и банкиров мира, несомненно, более предпочтительна, чем национальное самоопределение, практиковавшееся в прошлые столетия.
Все присутствующие одобрительно закивали, улыбаясь и переглядываясь.
– Однако… – отпив из стакана минеральной воды и покашляв, председатель Клуба продолжил: – Однако есть один пункт плана, действия по которому необходимо форсировать. Наш коллега, Филипп Картер, подготовил несколько тезисов по существу вопроса. Прошу вас, Филипп.
Седоволосый мужчина неопределенного возраста «к пятидесяти» и с явно саксонскими корнями, нагнул ближе к себе микрофон, кивком поблагодарил председателя и начал:
– Как понимаете, господа, цивилизованный мир не может дальше терпеть то, что в России нет демократии и свободы, что российская власть попирает права своего народа! Наша миссия – дать нашему, хоть и угрюмому и вечно пьяному соседу, – в зале заулыбались и раздались смешки, – эту свободу. Мы нашли единомышленников в России, – докладчик посмотрел на рыжеволосого мужчину в очках в тонкой дорогой оправе. Тот улыбнулся и учтиво кивнул. – Это успешные бизнесмены и политики, разделяющие наши взгляды на современное мироустройство. Благодаря им, многое сделано и еще будет сделано для достижения целей. Миллионы долларов, вложенные нами в различные организации, СМИ и технологии, я вас уверяю, окупятся сполна! Россия – большая и богатая страна, но ею сложно управлять в том виде, в котором она есть сейчас, и нам необходимо сегодня принять решение о разделении между блоками зон урегулирования…
– Быть может, – прервал докладчика человек с явным немецким акцентом, – мы торопимся, патриотизм русских и их, скажем, безответная любовь к Родине может создать нам проблемы.
– Что вы, Макс! Это уже в прошлом, – улыбнулся докладчик. – Это Наполеона много лет назад остановил русский мужик с топором, во Вторую мировую сотнями пропадали войска вермахта в лесах… Но! Это было давно! Сейчас, когда мы уже много лет насаждаем нашу культуру, наши ценности и мышление, от патриотизма русских ничего не осталось. Они почти ничего не производят, они в кредитной кабале, у них уже много лет отрицательная рождаемость и высокая смертность, русские еще больше пьют и – самое главное! – они забывают своих предков и их подвиги, предпочитают ту историю, кстати, которую для них написал ваш соотечественник Миллер и которою мы печатаем в их учебниках. Даже если и найдется горстка патриотов в какой-нибудь Сибири, то мы их там, собственно в Сибири, и изолируем. Это не должно вас беспокоить, Макс. Итак коллеги, на входе вам раздали материалы, среди них найдите синюю паку… В ней проект по зонам урегулирования, а также ультиматум премьеру с нашими доводами, аргументами и, естественно, предложениями, от которых, как нам всем становится понятно, он не сможет отказаться…
Двадцать седьмое сентября
Москва, пикет у здания министерства обороны
Триста военных пенсионеров разбили с утра палаточный лагерь и начали пикетирование с требованием обеспечить всех военных пенсионеров жильем. Сначала всё было спокойно, присутствовали СМИ, вели репортажи и брали интервью у военных. Несколько сотен сотрудников полиции стояли по периметру палаточного лагеря пикетчиков и ничего не предпринимали. Ближе к обеду возник стихийный митинг, туда быстренько подтянулись представители всяких оппозиционных партий, дабы пропиариться на проблемах бездомных вояк. Также появилась «политически активная молодежь» – всякие скины и их коллеги из проправительственных партий. Да и просто зевак собралось прилично. Пока митинговали, не заметили, как подъехали порядка тридцати пазиков с ОМОНом. Полиция из оцепления направилась к палаточному лагерю и, как по команде, начали крушить палатки и, выкручивая руки воякам, «провожать» их в подъехавший автозак.
Но не угадали, это не пенсионеры и студенты.
– Помогай, братва! – закричал седой майор Андрей Николаев – танкист, побывавший во многих горячих точках.
Вояки, объединившись, побежали к автобусу освобождать уже задержанных. Полицейских просто раскидали, разбили стекло в автобусе и стали помогать людям оттуда выбраться. ОМОН устремился на помощь коллегам-полицейским, началась массовая драка, офицеры не давали себя в обиду. Вдруг раздалось два глухих выстрела… толпа расступилась, на асфальте лежал тот самый Андрей Николаев. Из двух отверстий в груди, пульсируя, сочилась кровь, а напротив него стоял лейтенант ППС с пистолетом в руке.
Пружина сорвалась, толпа просто растворила в себе и ОМОН, и полицейских из оцепления. Труп Андрея положили на оторванную от автобуса дверь и понесли.
– К Белому дому!!! В Кремль!!! – кричала толпа.
По всевозможным твиттерам, ЖЖ и прочим сетям информация разлетелась за считанные минуты, толпа ежеминутно увеличивалась, впитывая всё больше и больше людей. По пути кто-то с шарфиками «Спартак» начал бить витрины, поджигать машины.
К Белому дому стягивались крупные подразделения силовиков. Многотысячная толпа приближалась. В нее полетели гранаты со слезоточивым газом, и несколько водометных машин перекрыли дорогу. Остановить эту бурлящую реку людей было тяжело, но возможно. Специально обученные люди знали свое дело, стихийная демонстрация была жестоко подавлена. Применялись все средства, в том числе велся огонь на поражение. Снайперы быстро вычисляли самых активных.
В течение недели еще шли стихийные митинги в разных районах Москвы, и не только в Москве – в Питере, Екатеринбурге, Новосибирске, Ростове и многих других городах, заканчивались они всегда одинаково – жестоким подавлением.
Четвертое октября
Брюссель, штаб оперативного управления войсками НАТО
Мартин Поти, руководитель Восточного отдела аналитики, шел по коридору быстрым шагом. Войдя в конференц-зал, он кивнул присутствующим, вроде как поздоровался. В помещении стоял длинный стол, за которым сидело около двадцати человек. Мартин подошел к полному очкарику, который сидел в углу помещения за отдельным столом с компьютером, и передал ему компакт-диск. Очкарик кивнул, установил диск в привод, пощелкал по клавиатуре, и на интерактивную доску размером во всю стену вывалилась картинка. Мелькали графики, цифры, репортажи. Информация была о России. Комментируя картинку на экране, Мартин докладывал о событиях последнего полугодия.