Я вернусь за тобой

Хасс Дж. Э.

Но он кивает не мне. А Джеймсу.

Когда я смотрю назад на Джеймса, он достает пистолет. К нему прикручен большой глушитель. Он наставляет его на Сашу, когда она встает, собираясь улыбнуться и помахать мне.

Джеймс стреляет ей в грудь. Пух из ее жилета летит вверх, а после ее тело падает за борт.

Все, что я слышу, это мой крик, а затем меня вытаскивают из лодки. Четверо мужчин держат меня за конечности. Мне не позволено даже идти — меня несут. Я извиваюсь, пинаю локтем в шею одного из придурков, и он ослабевает

свою хватку. Я освобождаю свои ноги, но тут же Джеймс появляется прямо передо мной. Я отрываю обе ноги от земли и ударяю ими в его грудь. Он пятится назад, выпуская весь воздух. Но ни на секунду не отрывает от меня взгляда.

Его глаза говорят что-то, но это не то, что я хочу услышать.

— Ты — предатель! — выплевываю я в него. — Ты — предатель! — визжу я на этот раз.

Он не говорит ничего. Мой отец подходит к нему и похлопывает по спине.

— Хорошая работа, Джеймс. А карта? Ты нашел ее?

Джеймс трясет головой.

— Нет, сэр. Но я знаю, где она. Это следующее место, куда я отправляюсь.

Он с трудом отводит свой взгляд от меня. Охранники снова хватают меня за руки и ноги, и некоторые слова просто теряются в тумане.

Но после я слышу.

— Десять дней, — произносит он. — Я приведу вашего сына и принесу карту через десять дней.

Он смотрит прямо на меня и опускает свои солнцезащитные очки.

И это последний раз, когда я вижу Джеймса Финичи до того, как меня затаскивают на яхту.

Глава 40

Саша

Не позволяйте никому говорить, что быть подстреленным — пара пустяков. Я посмотрю на тебя, Джеймс Финичи.

Конечно, он не здесь. Так что я просто мелю чушь в своей голове.

Я содрогаюсь, когда Харрисон опытно подводит лодку назад к берегу. Мой обычный пуленепробиваемый жилет, сделанный в Колумбии наркодилерами для детей, исчез. Керамические вставные панели и несколько слоев кевлара, запиханные под какую-то ткань с диснеевским принтом, не самое лучшее приспособление для плавания. Мне пришлось скинуть с себя эту штуковину, когда я ударилась о воду, иначе бы я сразу пошла ко дну. Так что сейчас мне весьма холодно.

— Ты в порядке, ребенок? — спрашивает Харрисон.

— По мне видно, будто я в порядке? — отвечаю я.

Он пожимает плечами.

— Могла выглядеть и хуже, я полагаю.

— Я замерзаю. Долго еще?

— Ну, мы в плавании, и наш двигатель здесь — ветер. У нас есть мотор, и могли бы сорваться, будто удираем от чего-то, но лучше действовать осторожно.

Он прав. Мы зашли далеко. Меня подстрелили. Харпер вернулась на богатую яхту и исчезла с радара. А Джеймс, вероятно, по пути на свою встречу.

— Значит, будем действовать осторожно, — вздыхаю я.

Нам требуется еще

полчаса, чтобы добраться до берега, но теперь солнце садится, гонки окончены и залив пустеет. Я все еще могу увидеть яхту Харпер. Ее очень тяжело пропустить: эта штуковина огромная, как многоквартирное здание, и я должна признать, я рада, что там она.

Я рада, что там кто угодно, только не я.

Мы подплываем к берегу. Харрисон пришвартовывает лодку и указывает на арендованную машину на стоянке.

— Залезай внутрь. Твой пистолет под пассажирским сидением спереди.

Я делаю как велено. Какой у меня выбор?

Жду примерно десять минут, прежде чем Харрисон возвращается. Он улыбается мне, когда заводит машину, и мы срываемся с места. Дорога назад в аэропорт Фуллертон занимает почти час. На бульваре Харбор произошла авария. Но когда мы добираемся, и я вижу Джеймса, который курит, прислонившись к стене здания, моя грусть улетучивается.

О, Джеймс. Ты такой непредсказуемый.

Я выбираюсь наружу, как только машина останавливается, и иду к нему. Я прилагаю все усилия, чтобы не пуститься бегом, но признаю, что последние несколько ярдов я не сдерживаюсь. Я обнимаю его за талию и начинаю плакать.

— Прости меня, Смурф. Смотри, я принес тебе динозавра в знак извинения за то, что стрелял в тебя.

Я шмыгаю носом и вытираю глаза, когда отстраняюсь.

— Я плачу не поэтому.

— Это больно? — спрашивает он, опускаясь на колени передо мной, чтобы посмотреть мне в глаза.

Я киваю. Зачем лгать?

— Больно, — хнычу я. — Чувство такое, будто кто-то огрел меня бейсбольной битой.

Харрисон свистит.

— Бл*дь, да поехали уже!

Джеймс подхватывает меня на руки и несет к самолету.

— Бл*дь, ребенок. Мне на самом деле жаль, что тебе пришлось быть частью этого. Мне жаль. И Харпер никогда не простит меня. Даже если я все сделаю правильно. Но я сказал Нику, что присмотрю за тем, чтобы она осталась жива, а это единственный способ сделать это, пока мы занимаемся делом. Никто не сможет добраться до нее на яхте.

Он ставит меня на трап и берет за руку, пока мы поднимаемся вверх.

— Она простит, Джеймс. Она простит тебя. Знаешь, откуда я знаю?

— Откуда? — спрашивает он, когда мы входим в самолет, и занимаем наши места друг напротив друга.

— Потому что я поняла, что ты был прав. Форд, как ты.

Он давится смешком.

— Ага, мы оба — киллеры. Я рад, что ты наконец-то поняла это.

— Нет, — отвечаю я. — Это не то, что я имею в виду. Я имею в виду, что ты прямо как Форд.

Он наклоняет голову в сторону и смотрит на меня, будто забавляясь.

— Хороший, — отвечаю я со вздохом. Хотя даже он и пытается отрицать это. Он пытается притвориться, что слова ничего не значат для него. Но я знаю, что значат.