Я вернусь
Шрифт:
Оставив Андерсона отдуваться дальше в одиночку, я обошел офицеров по крутой дуге, поднимаясь на борт фрегата. Причальный рукав плотно присосался к борту "Нормандии", возле раскрытого люка бдил вахтенный, утомлённо лупая глазами, ещё бы, комиссия на судне и вокруг судна, не расслабиться. Мне нужно было переговорить с Гаррусом на предмет проведённого им анализа в отношении Сарена и его деятельности. Того, чем турианец занимался каждую свободную минуту с момента вылета с Цитадели.
По понятным причинам, ни Гаррус ни Тали с корабля не сходили. Военная база это вам не гражданская станция: инопланетяне тут появляются или в рамках официальной делегации, от ваших нашим, или под конвоем, третьего
– Извините!
– И умчалась, как будто за ней гнались все демоны ада.
– Развлекаешься?
– поинтересовался я, переступая порог оставшегося распахнутым створа. Вольготно расположившийся в кресле Гаррус, до предела раскрыл мандибулы, что наверняка означало широкую улыбку:
– Руки чешутся, как хочется заняться калибровкой.
– Твоё знание земных идиом меня умиляет, - вернул я ему ответную улыбку, - Девочку хоть пожалей, тебе калибровка, а её со службы попрут.
Турианец щёлкнул жевалами, хрипло рассмеялся. Я поморщился.
– Ладно, шутки в сторону.
Взглянул ещё раз на заметно подобравшегося Гарруса.
– Сарен и Бенезия. Давай, выкладывай, что смог накопать.
Турианец дёрнул жвалом, крутанувшись в кресле, одним движением набрал пароль:
– Смотри сюда, Шепард, - раскрывая и разворачивая схему на полный экран.
– Мда, - только и смог вымолвить я, глядя на изыски турианской оперативной мысли. Детище Вакариана, было видно, что он им гордится, как качественно выполненной работой, занимало в распечатке, по моим прикидкам, размер метра два на три. Какая-то хитрая программка построения связей с пиктограммами. Типа виденной в моей прошлой жизни британской разработки, программы "Аналистс ноутбук", для британской же полиции. Два центральных элемента: Сарен и Бенезия. А вот и линия связи от матриарха к Лиаре, дочери, увлекающейся археологией. А здесь, оба-на, Гаррус и по Новерии нарыл, что у Бенезии там свой интерес. И это притом, что на Новерии клиентов своих и деловых партнёров стараются не светить, по максимуму обеспечивая конфиденциальность. Обе цели и Лиара, и Бенезия, замечательно, но первая в списке Лиара. Собственно, по задуманному мной плану, именно ей отводится почётная обязанность аккумулировать в своем мозгу видения маяков Протеан. Сделав умное лицо, похмыкал, потом ткнул в пиктограммку Лиары:
– Ну, теперь всё понятно. Разведка флота обнаружила гетов в системе Кносс, созвездия Тау Артемиды. С колонией людей, которая находилась на планете Терум, потеряна связь. Как раз где-то там, судя по твоей схеме, свои исследования проводит и Т"Сони. Думаю это не просто совпадение, всё-таки для Бенезии это серьезный рычаг давления. Как считаешь?
– Возможно, Шепард, возможно, - Гаррус быстро добавил к схеме уточнения, собираясь что-то сказать. Но тут нас, как всегда некстати, прервали. Щёлкнул коммуникатор:
– Джон, это Андерсон. Зайди к Хакету, он какой-то недовольный с утра, особо подчеркнули, что это не приказ, а просьба, но ты, всё-таки не тяни, хорошо?
– Хорошо, Дэйв. Сразу к нему направлюсь.
Отключился, хмуро потёр пальцами висок. И что адмиралу от меня понадобилось сейчас. По туманности
– Вызывают?
– риторически поинтересовался турианец.
Я кивнул, чуть улыбнулся:
– Не вызывают, просят.
Гаррус рассмеялся:
– Конечно, ты же теперь большая шишка.
– Смейся, смейся. Ладно, всё потом.
В приёмной адмирала было тихо. Только порученец за столом, на манер секретарши, что-то перебирал, раскидывая бумажки по папкам. Оторвавшись от нудного занятия, он кивнул мне как старому знакомому, показал на дверь:
– Тебя уже ждут.
– Что адмирал?
– поинтересовался я.
– А-а!
– махнул рукой порученец, скривившись.
– Не в духе?
– Ну да, с утра.
– А что так?
– А-а!
– махнул снова рукой тот, ничего не объясняя, и снова зарылся в канцелярию.
Пожав плечами, мало ли у Хакета день не задался, видать переехал адъютанта своего пару раз за сегодня, приложил руку к панели доступа, створки разошлись, небольшой тамбур с встроенными в стенки сканерами, за ним ещё одни створки, захожу:
– Сэр! Разре...
Но тут меня прервали.
– Джон Шепард, первый СПЕКТР-человек! Рад, рад!
– и всё это, растягивая слова и округляя гласные, и откуда такая барственность в голосе? Вздёрнув бровь, я смотрел, как от стола, за которым, сидя, хмурился Хакет, ко мне шагнул, протягивая руку, некто в дорогущем костюме. Неизвестный просто лучился улыбкой, на запястье протянутой руки блеснул золотом хронометр со строгим чёрным кожаным ремешком.
– Позвольте представиться - сенатор Манделл!
– я мысленно присвистнул, это же глава комитета по межзвёздным вопросам. Это всё равно, что в сталинские времена со мной бы Молотов пришёл беседовать.
– Сэр!
– осторожно пожал я протянутую руку. Если сенат клубок змей, то сейчас передо мной форменная анаконда, которая сдавит в своих тисках, доброжелательно улыбаясь, и сожрёт без остатка. То-то адмирал такой грустный. А тип этот явно по мою душу, вон как прямо весь сияет добротой ко мне грешному.
– А я ведь вас таким и представлял, - продолжал тем временем сенатор. Приобнял за плечи, разглядывая. Обернулся.
– А, адмирал? Герой, воин, со стальным блеском в глазах! То, что называется - опора человечества. Такие люди нам нужны!
– отойдя, наконец, от меня, Манделл, присел на краешек стола, барственно махая рукой.
– Джон, не стойте у порога, проходите, здесь все свои.
Я взглянул на Хакета, молча спрашивая одобрения, всё-таки хозяином кабинета был он. Тот, заметив мой взгляд, коротко кивнул, подтверждая.
– Адмирал, - мягко произнёс Манделл, улыбнувшись уголком губ, от него не укрылся мой взгляд и жест одобрения Хакета, - Я понимаю, что вам не хочется отпускать столь ценный кадр. Шепард, несомненно, выдающийся офицер, но он теперь СПЕКТР, и как бы нам и вам сейчас не хотелось, но мы должны перестать его воспринимать как лицо подчинённое, как коммандера Шепарда. Он теперь обособленная и весьма значительная фигура в той шахматной партии, которую мы ведём с Советом Цитадели. Но, самое главное, что эта фигура легко может, по одному лишь своему желанию, поменять цвет и начать играть против нас, независимо от того будем ли мы "за" или "против" такого развития событий, - Манделл перевёл взгляд на меня.
– Прошу прощения, Джон, что говорю вот так, напрямик, я ничуть не сомневаюсь в вашей лояльности к человечеству, но считаю, что играть с вами в дипломатические расшаркивания, не только бесполезно, но и откровенно вредно, вы человек прямой и можете это воспринять резко негативно.