Я вернусь?!
Шрифт:
Да, иногда я бываю злой, потом попрошу у него прощения, если будет себя хорошо вести.
– Хотел бы я посмотреть на того, кто женился на такой стерве, как ты, - решил оставить последнее слово за собой он. Вот же гад, извиняться не буду.
Мы бы долго еще пререкались, ни он, ни я не привыкли уступать, но вмешался Даян, сказав:
– Раз уж вы разобрались с браслетами, может, поедем в город и переночуем, как нормальные люди?
За горячую ванну и мягкую постель я согласна была потерпеть не только бубнёж новоявленного супруга, но и жалобы Аруку на меня и судьбу.
Я знала, что свадьба меняет людей в худшую сторону, но чтоб настолько! Из самоуверенного брутального
В гостинице мы сняли две смежные комнаты с ванной. Уже в номере мы с Сайнуром опять поспорили. Он намеривался занять комнату с двуспальной кроватью, мотивируя тем, что он за неё заплатил. Я же сказала, что все лучшее - женщинам и детям, то есть мне и Лии. На что он ответил, что как жена я могу остаться, а дети пусть спят в гостиной. В конечном счете, я пригрозила, что никогда не сниму с него браслет. Он отстал и ушел в комнату к Даяну.
Все забываю, что он принадлежит к тому типу мужчин, за которыми должно остаться последнее слово.
Утро встретило меня не солнечными зайчиками и пением птиц, а чем-то мокрым и холодным. Сплю я чутко, особенно после блужданий по лесу, поэтому мозг еще только пытался проснуться, а тело уже вскочило в кровати, скидывая с себя мокрую тряпку. Окидывая безумным взглядом комнату, наткнулась на довольно ухмыляющегося Сайнура.
– Ну, ты и горазда спать, уже полдень скоро.
– А нормально разбудить не мог?
– закипаю я.
– Я мог бы разбудить тебя поцелуем, но, если помнишь, ты вчера отказалась.
– Если помнишь, - передразнила я его, - брак считается действительным не после надевания браслетов, а после первой брачной ночи. Вспоминай об этом всякий раз, когда захочешь влезть ко мне в постель.
Он поморщился, наверно, не думал об этом. Еще бы ему о таком думать, мужики вообще думают одним местом, а не тем чем надо. На самом деле я так не считаю, но когда тебя будят при помощи мокрой тряпки, цензурных слов, чтобы выразить обуревающие меня чувства, нет.
– Одеваться нормально надо, а не выставлять напоказ свои прелести, - хороший слух у мужчины - это лишние неудобства для женщины.
– И, вообще, я тебе платье принес, могла бы и спасибо сказать.
– Только не говори, что та мокрая тряпка была платьем, - если он это скажет, убью, так надо мной еще никто не издевался.
– Нет, это было полотенце, - отступив к двери и улыбнувшись гаденько-гаденько, мой муженек продолжил: - Я не понимаю, чем ты недовольна, я сэкономил время, ведь умываться тебе теперь не надо.
Мокрое полотенце полетело ему вдогонку, но не попало.
– Одевайся быстрее, а то мы съедим весь завтрак, - заглянул в дверь Сайнур и подмигнул мне, и только тогда я заметила, что он побрился.
Я решила на него не обижаться, действительно, что-то из меня эмоции через край бьют. Он же посторонний человек, почему я на него так бурно реагирую? Может, сказывается нервное потрясение после убийства человека? Я ведь спокойная, целеустремленная женщина, где-то даже эмоционально холодная. Я никогда не влюблялась до потери аппетита или головы, никогда не испытывала неразделенной любви. Толку мучиться, если тебя не любят. Я не ревнивая, в отличие от своего мужа настоящего, но для него я иногда закатываю сцены ревности, чтоб ему было приятно. Он почему-то думает, если ревнует, значит, любит. А тут
Ладно, не будем о грустном, посмотрим, что там Сайнурчик принес. О, знаю, как я отомщу ему потом, а сейчас надо найти платье. Я обошла всю комнату, но нашла единственный инородный предмет. Назвать это платьем было невозможно. Коричневый балахон из плотной ткани, похожей шерсть. Покрутив его и так, и этак, поняла, что его надо надевать на рубашку, иначе в декольте вывалится вся моя немаленькая грудь. Интересно, это у кого такой размерчик? Вытащила свою блузку (надо поставить памятник тем, кто придумал немнущуюся ткань), иголку с ниткой (чего только нет в женской сумочке) и приступила к приведению себя в божеский вид.
В итоге получилось неплохо: оторвав рукава, превратила платье в сарафан, одела его на свою белую блузку, под грудь повязала поясок с той же блузки, платье оказалось в стиле ампир. Надела носки и свои туфли, надеюсь, под длинным подолом Сайнур их не увидит. Он и так на меня подозрительно косится, но и в сапогах, больших на два размера, я не могла пойти.
Заплела косу, макияж не стала делать, вдруг косметикой пользуются только путаны (или как здесь называются девицы облегченного поведения?) и вышла в "народ". Народ онемел, то ли от моей неземной красоты, то ли от того, что рты у них были заняты поглощением завтрака.
– Мне-то хоть оставили?
– брякнула я вслух.
Даян покраснел, Сайнур закашлялся, одна Лия улыбнулась и сказала:
– Мама, ты такая красивая!
– у меня даже слезы навернулись от слова "мама" и чтобы не расплакаться, решила перевести все в шутку.
– Учитесь, как надо с женщинами обращаться, - сказала я мужчинам.
– Если хотите, чтоб мы вас любили. И где мой завтрак?
Сайнур пробурчал, что его и так все любят, кроме одной конкретной жены, но подвинулся на диване, освобождая мне место у столика. Наскоро поев, потому что в большой семье за стол опаздывать нельзя, можно и голодным остаться, мы занялись обсуждением насущных вопросов. На первом месте была покупка одежды для нас с Даяном. Как мать семейства, я не могу путешествовать в штанах. Это неприлично по здешним законам, а моему названному брату нельзя появляться в одежде мага. Еще я хотела купить Аглии нормальное платье, и не мешало бы узнать новости, вдруг нас уже ищут.
В город мы пошли вместе с Сайнуром, оставив молодежь в гостинице. Я старалась сильно не вертеть головой, но любопытство сильнее. Городок был небольшой, здания не выше трех этажей, улочки узкие, мощеные камнем и слегка загажены хайдаками или другими животными. Люди в основном передвигались пешком, женщины вдобавок с корзинами и в шляпках, с непокрытой головой только мужчины и дети. Похоже, первым делом мне надо купить шляпку, чтоб не выделяться из толпы, хорошо хоть сумку с собой захватила. Сайнур, видимо, пришел к такому же выводу и повел меня в первый же подходящий магазинчик, на вывеске были нарисованы шляпка и перчатки. Внутри шляпная лавка выглядела почти привычно: стеллажи вдоль стены, уставленные коробками, прилавок из темного дерева, продавец - молодой парень, который сразу подскочил к моему мужу с вопросом, что господин изволит и чем ему помочь. Меня он заметил только после того, как Сайнур озвучил желание купить жене шляпку. Оглядев меня профессиональным взглядом, парень начал предлагать разнообразные модели, но опять не мне, а Сайнуру.