Я вижу пламя
Шрифт:
— ЧТО? — глаза Кеная округлились. — Какого… он там лежит?..
— А что ты у меня спрашиваешь? Я-то откуда знаю!
Луи, ухватившись за живот и, раскинув ноги в стороны, завыл. Мне стало его жалко. Бедняге так плохо, а внимание ему никто не уделяет.
— Святые ежики, я чувствую, как картошка фри хочет вырваться на свободу из моего желудка, — и Гарнер резко закрыл рот ладонью, я подскочила и, ринувшись к нему, чуть ли не врезалась в Кеная, который направился в угол, где маячился «холодный ящик».
— Луи, тебе нужно на улицу, — хватая парня за руку и пытаясь поднять, подметила я.
— Да, да. Я… — не договорив, Луи повернулся в другую сторону и издал тошнотворный звук.
Его вырвало.
Просто отлично.
Ну слава Богу, что не на меня.
— Ооооох, — закрыв глаза, чтобы не лицезреть эту картину, я отвернулась и только потом распахнула веки.
— Черт, парень, — Картер прошел мимо меня и остановился возле Луи, — ты блюванул на мою любимую шапку!
Еще бы чуть-чуть и я истерически бы засмеялась, но сдержала себя и, прищурившись, осторожно посмотрела на двойню позади.
— А какого хрена она делает на полу?! — изнеможенно отрезал Луи, вставая на четвереньки и пошатываясь.
— А какого хрена ТЫ делаешь на полу?!
И началось: слово, за словом, ругань, оскорбления. Не став слушать это, я подошла к Кенаю. Он проверял работоспособность диска на ноутбуке.
— Это обычное выступление. Не волнуйтесь так, — натянуто улыбнулась я, присев рядом с ним.
— Легко сказать. Мы выступаем перед публикой, Селия. Причем первый раз. И КАК ТУТ НЕ ВОЛНОВАТЬСЯ? — оторвавшись от экрана, изрек Кенай.
— Ну да. Точно. Прости.
Я положила ладонь на руку парня, тот немного расслабился и закрыл глаза.
— Почему когда ты дотрагиваешься до меня, становится спокойно и комфортно?
Мы сплели наши пальцы.
— Не знаю. Может быть, я обладаю какой-нибудь особой, успокаивающей энергетикой?
Кенай ухмыльнулся и посмотрел мне в глаза своими карими.
— Если это так, то… можно ты будешь рядом на выступлении? Так рядом, что я почувствую биение твоего сердца.
Я смущенно опустила взор.
— Если бы это было только разрешено…. Ты просишь невозможное.
— Тогда… обещай, что займешь место рядом со сценой.
— А вот это возможно. — Я подняла взгляд на Кеная. — Обещаю.
Заставил нас перестать смотреть друг на друга влетевший в гараж Брэд и объявивший, что пора ехать. Кое-как подняв Луи, мы усадили его в машину, потом сами заняли в автомобиле места, потеснившись. За рулем был Брэд, а не Кенай, поэтому я пристегнулась на всякий случай, так как поняла по крутым поворотам и свисту колес, что он любит быструю и сумасшедшую езду.
Мы прибыли к бару за полчаса до начала выступления. Купер припарковал авто на стоянке и, выйдя на улицу, вновь достал пачку сигарет, вытащил одну из них и нервно закурил. Все остальные, в том числе и я, выбрались следом за ним.
— Как ты? — поинтересовалась я у Луи. Бедняга, которого я держала под руку, слегка шатался и помутневшими глазами осматривался вокруг.
— Все круто! — пропел он, показав дрожащей рукой большой палец.
— Перестань дымить, — Кенай забрал у друга сигарету, затем выбросил ее в урну рядом со входом. Брэд, стоя в такой же позе, только без любимого никотинового успокоительного, вылупил глаза, поразившись наглости шатена.
— Какого хрена?! — возмутился Купер и развел руки в стороны.
— Забочусь о твоем здоровье, — кратко ответил Кенай. Выдохнув, он первым зашел в «Ночной вой», махнув нам, чтобы мы пошли за ним.
Когда мы оказались внутри кафе, я обомлела от огромного скопления людей за столиками и просторности помещения. Все вокруг что-то обсуждали, сидели на мягких черных диванчиках, кто-то ел или пил красивые коктейли кислотных цветов, где-то в кресле играл на гитаре парень, возле которого образовалась толпучка слушателей. Атмосфера, честно сказать, была дружеская и приятная. Аквамариновые стены, современная мебель, большая сцена с музыкальными инструментами, радовали глаз. По неординарным посетителям я подметила, что каждый из них да обладает каким-нибудь талантом или даже небольшой популярностью. Не заметить вальяжно сидящих мужчин в очках и с блокнотами в руках, хищно ищущих отличающихся ото всех личностей, было сложно.
Если у ребят из «Сириуса» все получится и выступление пройдет на «ура», то, возможно, от этих брутальных незнакомцев они получат одно или несколько предложений о продюсировании.
Почувствовав на себе взгляды, я только-только поднесла руку к лицу и хотела набросить на него больше волос, чтобы не было видно напоминаний о том пожаре, как меня остановил Кенай, нежно взяв за запястье.
— Не надо, — прошептал он.
Я взглянула в его карие добрые глаза.
— На меня ведь будут все пялиться.
— И что? Пусть смотрят. Не прячься. — Он убрал прядь моих волос за ухо, тем самым открыв всем на обозрение уродливый след от огня.
Я сразу смутилась и повесила голову.
— Хватит прятаться. Ты такая, какая есть, Селия. И не нужно этого стесняться, — мягким голосом произнес мой друг, беря меня за подбородок и не давая смотреть в пол. — Когда я буду выступать, хочу видеть твое лицо. И хочу, чтобы его не закрывали волосы или твои руки.
Сдержав слезы, я кивнула.
Когда ты сближаешься с человеком и узнаешь его, начинаешь любить не то, что у него снаружи, а внутри — истинную красоту души. И становится не важно, какая у него внешность или репутация; ты просто принимаешь его настоящим.
Например, как один человек, который стал таким родным, принял меня…
Кенай поцеловал мой шрам и, надев темные очки, подошел к какому-то мужчине, видимо, хозяину бара. Перекинувшись несколькими предложениями с ним, он махнул нам и указал на столик рядом со сценой. Когда все уселись, разные мелодии, шум и прочие звуки заглушились. К микрофону подошел парень, лет двадцати, затем объявил, что сегодня день будет насыщен прекрасной музыкой. Посетители громко зааплодировали, мы последовали их примеру. Потом он посвятил всех, какие группы будут выступать по очереди, «Сириуса» назвал последним, чему мои друзья огорчились. Они хотели быть первыми, чтобы быстрее (по их словам) «покончить со страданиями».