Я — вор в законе: Мафия и власть
Шрифт:
— Пойдем… Пойдем туда…
Она потянула Репу к дивану и сама пошла впереди ленивой грациозной походкой тигрицы. Репа на ходу поспешно скинул кроссовки, кое-как освободился от брюк и трусов, едва не упав на ковер, и ринулся за женщиной, которая уже опустилась на четвереньки и призывно выгнула загорелую спину. Репа торопливо пристроился к ней сзади, безуспешно пытаясь направить в цель свой непослушный таран. Однако изящные пальчики пришли ему на помощь, и он вошел в женщину глубоко и мощно, а Надежда со стоном наслаждения выгнулась ему навстречу. Она извивалась так с каждым его толчком, умело двигаясь в унисон. Чтобы сдержать рвавшийся из ее груди крик, Надежда схватила маленькую диванную подушечку
Когда волна оргазма схлынула, Репа осторожно высвободил член, небрежно вытер его краем диванного покрывала и со счастливым вздохом распластался на диване рядом с предметом своего вожделения. Некоторое время они молча лежали рядом, а затем Надежда повернулась и, нежно поглаживая Репу по груди, проворковала с улыбкой:
— Здесь неуютно, и войти может кто-нибудь… Пойдем в мою комнату и там продолжим. Хочешь?
— Конечно, — с готовностью откликнулся Репа, и член его шевельнулся. Они поднялись с дивана, Репа торопливо собрал одежду и, сунув ее под мышку, устремился по коридору вслед за подругой, проследовавшей к своей комнате все той же волнующей походкой тигрицы. На пороге Надежда на миг остановилась и послала Репе такую улыбку, от которой у парня пересохло в горле, а ствол вновь восстал, словно и не был в работе всего несколько минут назад.
В разнообразных любовных упражнениях они провели ночь, встретили рассвет и забылись сном, когда солнце стояло уже высоко над горизонтом. Надежда была вполне довольна своим партнером, хотя ни на минуту не выпускала из головы свой замысел — с помощью соблазненного Репы добиться свободы. Отдыхать им пришлось недолго — их разбудили доносившиеся снизу заунывные крики:
— Репа, ты где? Репа, пиво гони!..
Надежда с недовольным мычанием завозилась в постели. Увидев ее прелести при свете дня, Репа почувствовал новый приступ желания и положил руку ей на грудь. Женщина выжидательно притихла. Ладонь начала все смелее блуждать по ее телу, достигая постепенно самых интимных мест. Почувствовав ответное желание Надежды, Репа в очередной раз навалился на нее, и тонкие пальчики вновь направили его твердь по нужному пути. Женщина опять стонала, приподнимаясь навстречу натиску партнера, ноготками впивалась в его спину. Ночные утехи зародили у Надежды мысль после освобождения из плена не терять Репу — редкий из ее любовников умел так ублажить. Настоящий жеребец. А что до красоты, то она мужчинам только вредит. Чувствуя нарастание наслаждения, Надежда со стоном обвила своего наездника ногами и задвигалась чаще. Через минуту судороги оргазма сотрясали их обоих.
Еще не успев оторваться друг от друга, они услышали снизу истошные крики:
— Репа, ты где?! Выходи, там в калитку звонят!
Репа выматерился сквозь зубы, скатился с Надежды на влажную постель. Несколько секунд полежал с закрытыми глазами и одним резким движением соскочил на ковер. Одеваясь, он произнес:
— Я там разберусь по-быстрому и вернусь.
— Нет, — сонно протянула Надежда, — я спать хочу… Нельзя же быть таким ненасытным! Приходи лучше вечером.
— Ну тогда вечером обязательно, — согласился Репа.
— Слушай, — сделала Надежда первый подход к интересовавшей ее теме, — а долго нам еще здесь сидеть? Мне эти пьяные вопли слушать надоело.
— Не знаю, — пожал плечами Репа. — Пока Колян не объявится.
— А почему ты думаешь, что он объявится? — спросила Надежда, приоткрыв один глаз. — Если бы он мог, давно бы объявился. Может, его давно загасили. Ты здесь досидишься до тех пор, когда те, кто его мог мочкануть, и до нас доберутся. Сам смотри, мне-то что, я баба, меня вряд ли тронут… А вот тебя и этих уродов внизу?..
Слова Надежды поселили в душе Репы легкое смятение — он не мог не признать правоту ее слов. Тем более что она не знала ни о пропаже Трубы с двумя пацанами, посланными на разведку, ни об исчезновении группы Гнилого, отправившейся на сбор дани. «Досидимся, это точно», — зашнуровывая кроссовку, подумал Репа, но не принял никакого определенного решения — Колян с помощью запугивания напрочь отбил у своих бойцов охоту к самодеятельности. Еще раз пообещав прийти вечером, он скатился по лестнице на первый этаж.
— Ты где был? — встретили его вопросом сонные и нечесаные бойцы.
— В п…е, — честно ответил Репа, пресекая неуместное любопытство. — Чего вы разорались?
— Да пивка бы надо, буксы горят, — заныли бойцы. — И в калитку звонит кто-то.
— С пивом потерпите, — отрезал Репа. — Квасить надо меньше. Я выйду разберусь, кто там звонит, а вы на всякий случай линяйте отсюда и бутылки с собой заберите. Жрете, суки, как в последний раз…
Репа и сам не подозревал, насколько близко к истине было это его замечание. Он вышел из дома, крикнул: «Сейчас, сейчас!», отвечая на настойчивые звонки, подошел к стальной калитке в высокой кирпичной стене, окружавшей дачу, и посмотрел в глазок. Перед калиткой переминались с ноги на ногу пожилой мужчина в дешевом коричневом костюме, в нелепой светлой шляпе И папкой под мышкой — типичный местечковый начальник и его подчиненный — того же возраста, но в синем рабочем халате, в кепке, с рабочим чемоданчиком и дрелью в руках и мотком провода под мышкой.
— Чего надо? — раздраженно спросил Репа.
— Что ж вы так долго не открываете, молодой человек! — с упреком произнес мужчина в шляпе. — Обещали зайти заплатить налог за пользование земельным участком, и до сих пор вас нет. И за электричество у вас до сих пор не плачено, и за газ… А потом, вы же заявку на установку телефона подавали, так надо аванс заплатить.
Начальник в шляпе извлек из папки пачку каких-то ведомостей и сделал шаг к калитке, однако растерявшийся Репа не спешил открывать. Он помнил строгий наказ Коляна не пускать посторонних на дачу. С другой стороны, можно ли считать представителей поселковой администрации вполне посторонними? Самым же веским мотивом, заставившим его открыть калитку, стало упоминание об установке телефона: Репа понимал, что если он сорвет проведение на дачу городского телефона, то в глазах Коляна будет выглядеть полным идиотом.
— Я вообще-то не владелец… — нерешительно пробормотал Репа, пропуская гостей в приоткрытую калитку.
— Да? — на мгновение задумался начальник в шляпе, но тут же вновь оживился: — Но деньги-то у вас есть? Заплатить сможете?
— Есть, а как же, — ответил Репа.
— Ну и ладненько, — сказал начальник, — оставите мне в ведомости свои данные, напишем расписочку «Принято от такого-то и такого-то», и дело будет в шляпе. Сейчас пройдем в дом, снимем показания счетчика, заплатите денежки, мастер разметочку сделает — где будем телефон в дом вводить, где будет аппарат стоять, где розеточки…
Репа закрыл за гостями калитку, и все двинулись к дому. В просторной прихожей человек в шляпе влез на поданный Репой стул и списал в блокнот показания счетчика. Затем они вошли в необъятных размеров холл, к которому с двух сторон примыкали комнаты, отделенные от основного пространства холла арочными проходами без дверей. Повсюду была расставлена мебель для отдыха — диваны, кресла, пуфики, кофейные столики. В разных концах помещения на тумбочках стояли два видеомагнитофона с телевизорами.