Я возьму тебя на руки
Шрифт:
— Нет. С мамой все хорошо. Но…
— Да, пацан, говори. Я тебя слушаю. Говори…
— Мне нужна ваша помощь, — снова шмыгнул он носом, как будто насморк. Или мальчик плакал, стоя посреди улицы. У меня почему-то резко сжалось сердце. Хотелось найти его и во всем разобраться.
— Какая помощь?! Где ты?! Ты на улице?! Тебя нужно куда-то подвезти?!
— Нет, все намного серъзней, — ответил Рома, говоря отчетливо в нос. И по интонации я точно понимал — он плачет, в отчаянии. Только где он?
— Где ты находишься — просто
— Вы бы не могли… — дрожал его все еще детский голосок. — Не могли бы мне…
— Да, пацан — говори!
Я держал смартфон возле уха, а сам ехал по вечернему городу и вертел головой на все стороны. Высматривал мальца, хотя и не понимал, где он может находиться. Интуитивно искал решение проблемы, о которой еще не знал.
Случиться могло что угодно. Его могла сбить машина в темноте. Он мог поскользнуться и сломать ногу. Рома мог заблудиться, опоздать на автобус и замерзнуть до цокота зубов. И, в конце концов, к ним мог вернуться тот негодяй. Отцы бывают жестоки к детям, которых оставили. Так что если это Денис, то я не знаю, что с ним сделаю.
Но это был не Денис. И, слава богу, с Ромкой все было нормально. Вопрос оказался в деньгах. Всего лишь в деньгах. Боже, как же мне полегчало в ту минуту…
— Вы бы не могли мне одолжить… немного денег?
Я облегченно выдохнул и кивнул своему отражению в лобовом стекле.
— Конечно, пацан. Конечно… Денег я могу одолжить.
— Я бы не стал вас о таком просить, но… Ситуация критическая. Мне очень и очень нужны деньги. Вопрос жизни и смерти.
— Неужели все так серьезно?
— Да, — всхлипывал мелкий. — Простите, что звоню вам в такое время. Но мне очень нужна ваша помощь. Вы ведь сами говорили, что я могу вам позвонить, если надо будет помощь.
— Да, конечно. Все нормально, — старался я быть как можно мягче. Я слышал, что Рому душат слезы. Ему плохо. И раз он обратился к Мистеру Маньяку, то дела неважные. Настал тот самый крайний случай. — Скажи мне, где ты — и я приеду. Только не бойся и не нервничай. Не кисни. Все будет пучком, пацан. Окей?
— Окей.
Рома мне сказал ориентир — им была центральная аптека. Большое яркое здание, возле которого всегда людно. Кто-то заходит, кто-то выходит. Кто-то стоит в очереди или просит фармацевтов посоветовать витамины, средство от простуды, головной боли. Я и сам тут не раз брал лекарства для матери. Порой они стоят недешево. Цены кусаются. Хорошо, что с возрастом ты можешь позволить себе не думать о цифрах. Собрал все по списку — телефон приложил к терминалу — порядок.
Вот только не у всех все так легко. В тот вечер я это прочувствовал сполна. Потому что для некоторых людей это и правда вопрос жизни и смерти.
— Пацан! — помахал я рукой, выходя из машины. — Я тут!
Рома стоял возле аптеки с красным носом. Джинсы мокрые на коленях. Такая же ерунда с локтями на курточке. Странно. То ли он катался с горки и греб носом снег. То ли упал и выкачался в сугробе. В любом случае внешний вид был неопрятный. На него не похоже. Такое чувство, что его били ногами.
— Здравствуйте, — сказал он без прежних ужимок и сарказма. — Спасибо, что приехали. Мне просто не было больше, к кому обратиться.
Я подошел вплотную и присел на корточки. Внимательно посмотрел в лицо. Стряхнул снег с вязаной шапки. Во взгляде мальчика явное отчаяние.
— Что произошло? Расскажи мне правду.
— Ничего, — ответил Рома. Но глаза опустил. Значит, это вранье. А мне вранье не надо. Хочу узнать причину его звонка. Должна же быть причина. Он бы от нечего делать не звонил на этот номер.
— Я тебе не верю. Ты меня обманываешь.
— Я просто хочу попросить вас дать мне денег. На время.
— Много денег?
Рома хотел ответить, но голос оборвал предательский комок в горле.
— Угу… Много. Очень… много…
Он начал плакать. Беззвучно, по-мужски. Не ревел, а просто давал слезам скатываться по холодным щекам. Мне его было очень жалко. Хотелось помочь. Но деньги деньгами, конечно — надо сперва узнать всю правду.
— А для чего тебе нужны эти деньги?
— Это для мамы.
— Для Томы?
— Угу, — кивнул Ромка. И зажмурился от слез. — Я должен был купить ей лекарства. Они очень дорогие. И… — едва держался он, чтобы не разреветься.
А я взял его за плечи, надеясь дать моральную поддержку.
— Ничего, успокойся. Я тебе помогу. Ты только скажи, что случилось.
— Она дала мне большую сумму, чтобы я купил лекарства. Ей нужно для ног. Она должна их растирать регулярно, чтобы не было проблем с мышцами. Оно импортное. Мазь такая. Я уже покупал. Но сегодня…
Рома снова зажмурился. И детские слезы капали мне на пальто.
— Чш… Все нормально, парень. Мне ты можешь рассказать всю правду. Что произошло на самом деле? Куда подевались те деньги, на которые ты обещал маме купить дорогое лекарство для ног?
— Я их потерял.
Пацанчик сказал это и с облегчением выдохнул.
— Потерял?
— Да. Все деньги потерял, когда шел со школы.
— И как же это произошло? Ты же не мог их держать просто в руке? Наверное, они были у тебя в портфеле?
— Нет, были в кармане.
— А почему одежда грязная?
— Я поскользнулся. И упал. После этого деньги пропали.
Рома пытался мне врать, а я это видел. Детям трудно обмануть взрослых. Это сразу же заметно. Потому что у детей еще мало опыта. Они не знают, как это — успешно обманывать кого-то раз за разом, прокручивать трюк годами. Рома просто боялся, что не выгорит. И я это видел. Вот только ругаться не собирался.
— Скажи мне честно. Тебя избили? — Только теперь я рассмотрел синяк на скуле. Его хорошенько кто-то врезал. — Тебя кто-то ударил по лицу и отнял все деньги?