Я всё знал заранее… Часть 2. Тайна Тициана
Шрифт:
На костер люди шли одетыми. В этом инквизиторы видели особый смысл. Одежда загоралась первой, нанося серьезные травмы, которые, однако, небыли смертельными, но приносили большие страдания. Палачи оттачивали мастерство, раскладывая костры так, чтобы не дать человеку задохнуться. Кроме случаев, когда проявлялась особая милость, и осужденных предварительно душили.
Чуткий слух Сергиуса резанул гулкий лязг массивного засова двери темницы…
Остро, до полного физического ощущения,
Пронзительно остро я почувствовал реальность своего собственного присутствия в этой мрачной темнице и своими глазами видел всё, но как бы со стороны Боже, неужели видения опять стали будоражить моё сознание своим посещением…? Да, именно так всё и происходило. Я же всё знал заранее…
3. Пробуждение. Наши дни
Моё, казалось бы, поверхностное увлечение начинало активно перерастать в некий углублённо горячий интерес с истинно профессиональным пристрастием.
Именно эта увлечённость шедеврами великих живописцев эпохи Позднего Возрождения и заставила меня отвлечься от диванного магнетизма и начать посещать выставочные залы с работами всемирно признанных творцов живописи. Не замечая того, я начал обращать внимание на тонкости техники письма, наложения мазка, способах грунтовки холста и лессировки.
С интересом я погружался в изучение исследований и описаний техник, которыми пользовались средневековые мастера живописи. Много читал специализированной литературы. Начал посещать редкие книгохранилища, поднимая в архивах научные работы мастеров и искусствоведов по теме эпохи Возрождения. Не пропускал ни одного значимого выступления или лекций специалистов по истории изобразительного искусства.
Всё глубже проникаясь тематикой, я начал брать практические уроки живописи на заинтересовавшую меня тему. Допоздна засиживался над фолиантами за столом в своей домашней мастерской, зачастую так и засыпая над ними.
Живая заинтересованность в этом и некая, недавно появившаяся острая потребность, толкали меня на эксперименты. Я снова стал браться за кисти и краски. Натягивал холсты на небольшие подрамники, размеры которых с каждым разом всё заметнее увеличивались.
Начали зарождаться интересные идеи, для осуществления которых нужны были поиски чего-то нового, новаторского – пробы, эскизы, зарисовки и новые технологии в живописи. Всё это, конечно же, требовало нового вида красок. Появилась необходимость прорабатывать некоторые детали картин пальцами. Это оказался отличный способ самовыражения, раскрепощения и самореализации своего эмоционального состояния. Более того, эта техника передаёт твои переживания, чувства и душевный настрой, исходящие из глубины сердца, посредством прямого контакта кончиков пальцев с холстом. Я эту «пальцевую живопись» назвал про себя – «душа на кончиках пальцев». Но, эта новая, как мне тогда казалось, техника требовала иного подхода и иных красок.
Становилось очевидно, какое огромное значение в создании живописного шедевра, кроме всего прочего, играли не столько вариации в смешении красок, сколько технологии их приготовления. Теперешние магазинные краски
Посещая книгохранилища и архивы, я жадно вчитывался в детали рецептов создания тогдашних видов красок. Не упускал я и случая познакомиться с современными технологиями их производства. Находясь в своих творческих муках и новаторских поисках, я совсем не замечал стремительно пролетающее время и зачастую засиживался в домашней мастерской даже до раннего утра. В голове все мои мысли, соображения и инновационные идеи в области разработки ультрасовременных, как мне казалось, красок роились, сталкиваясь в противоречиях, и наслаивались одна на другую, а то и вовсе, шли по замкнутому кругу. При этом всё это было не то, что мне требовалось. Всё было совсем не то, что я искал…
В этих экспериментальных и творческих поисках моё внимание всё больше сосредоточивалось на живописи Тициана. Его картины магнетически притягивали меня и колдовски завораживали.
Я видел и понимал, что неповторимая прозрачность его волшебных красок несравненна настолько, что в насыщенности цветовой гаммы его не превзошел ни один живописец мира. «Алхимиком красок» именовали Тициана, а его картины называют «розовым жемчугом с дымно-золотистыми отливами».
Всё же, был какой-то секрет, какая-то тайна и в технологии нанесения красок на холст, и в изготовлении самих красок. В чём же была эта тайна? Надо непременно разгадать эту загадку Титана эпохи Позднего Ренессанса.
Мне нужны были оригинальные, «живые» картины великого Тициана! Я должен их видеть и детально всмотреться в каждую, пытаясь раскрыть тайну мазков мастера, «зернистости» холста, его грунтовки, техники свежести и прозрачности лессировки, подбора магии красок.
Мне надо быть в Санкт-Петербурге!
4. Ватикан. Папа Лев X
10 июня 1513 г
Когда Тициан делал первые шаги в искусстве, в Милане творил Леонардо да Винчи, обуреваемый страстными исканиями истины, а в Риме работал Рафаэль, который, проявил себя во фресковой живописи столь ярко, что «природа осталась побежденной его красками». Во Флоренции Микеланджело уже изваял своего героического Давида, который стал символом всей эпохи Возрождения, а памятный день 8 сентября 1504 года, когда статуя была водружена на площади Синьории, стал для города знаменательной вехой отсчета важнейших событий.
В первое десятилетие XVI века, Тициан повстречал на своем пути Джорджоне, для которого период ученичества был уже позади. Тогда ещё Тициан писал в его манере, где Джорджоне использовал белый грунт и малоеколичество красок, всегочетыре, при написаниичеловеческого тела.
Именно в это времяс наибольшей полнотойи блеском начал раскрываться гений Тициана.
Впоследствии белыйгрунт Тициан покрывалпрозрачной красной краской, что придавало приятный теплый оттенок живописному произведению. С течением времени он перешел от красных грунтов к нейтральным, различной темноты грунтам, составленным из непрозрачных красок. Он говорил: – Кто хочет сделаться живописцем, не должен знать больше как три краски: белую, черную и красную, но пользоваться ими со знанием!