Я забуду тебя завтра...
Шрифт:
Женя. Мы были лучшими друзьями с самого детства. Он был воспитанником интерната, а я жил в «Доме удовольствий». После облавы наши дороги разошлись на несколько лет, но потом мы снова встретились в отряде Захарова. Мы обещали друг другу больше никогда не теряться. Обещали всегда приходить на помощь, но когда он нуждался во мне, меня не было рядом. Он ничего не сказал мне. Не пришёл, не рассказал. А я не спросил…
Прождав ещё пару часов, получил известие, что бардель пылает огнём, а бизнесмен мёртв вместе со своими партнёрами, но спуститься вниз и рассказать об этом Марине не было возможности до самого вечера. Весь день я был занят тем, что допрашивал найденных
Дом мера был как с обложки журнала. Голубой особняк с зелёной лужайкой и фонтаном раздражали своей вычурностью и богатством. Статуи, клумбы с розами, беседка из какого-то плетёного растения. Чёрт. Страна только-только встаёт с колен после тридцатилетней войны, а этот упырь купается в деньгах налогоплательщиков.
Ворота открыли моментально, даже несмотря на поздний час. Свет в окнах не горел и зажёгся только в гостинной, куда мы с Тимуром и прошли. Жена Лебедева была на голову выше мужа, но тот решил обогнать супругу по широте. Этакие Полкило и Ляля. В халатах, встревоженные, глаза в панике мечутся по моему лицу, но почему-то они вызывали у меня только презрение.
— Что случилось? — запричитала женушка. — Что-то с Риночкой? Она впорядке? Господи, Олег, что происходит?!
Да заткнись ты уже, женщина! Оставив этот поток вопросов без внимания, я повернулся к главе семейства.
— Нужно поговорить. Наедине.
Мужчина кивнул и указал в сторону коридора.
— Пойдёмте в мой кабинет. Там не помешают.
Битый час Тимур обговаривал с Лебедевым план действий, но тот либо слишком тупой, либо слишком напуган, чтобы воспринимать информацию как следует. Я видел что они очень дорожили дочерью, но показать можно что угодно. Моя мать тоже делала вид что любит меня, лишь бы я приносил украденные мною деньги ей в первую очередь. Лишь ближе к подростковому возросту я начал видеть её истинное лицо. Наркота стала для неё настолько важна, что когда она умерла от передоза, я испытал облегчение.
— Ты же защитишь её, Грешник? — спросил Олег, когда мы спускались по крыльцу. — Марина всё что у меня есть.
Я остановился на последних ступенях и достал пачку сигарет.
— Защищу, — закурил, сделал затяжку. — Если ты и твой безопасник не будете крутиться под ногами.
— Но я должен быть уверен что с ней всё впорядке. Сергей…
— Сергей привлекает лишнее внимание своими посещениями, — не выдержал я. — Либо всё идёт как хочу я, и девчонка в конце возвращается домой. Либо я отправляю её до Градсбурга пешком с кучей жаждущих расправы на хвосте. Таковы мои условия.
Олег мрачно рассмеялся, качая головой.
— Мне говорили что ты мразь, не послушал…
— Это твои проблемы, а сейчас речь идёт о твоей дочери.
— Хорошо, — процедил он сквозь зубы. — Но если хоть волосок…
Я рассмеялся над его наивностью, усаживаясь в машину.
— Даже если я решу с ней что-то сделать, ты бессилен против меня, Олежа. Запомни это.
Захлопнув дверцу под возмущённое пыхтение мера Градсбурга, отправил водителя обратно в «Лайм». На сегодня всё. Организм требовал разрядки, и я намеревался принять душ и отправиться к одной из своих любовниц, но когда вошёл в комнату, то обнаружил ревущую Марину. Она сидела на кровати перед включенным телевизором и обнимала подушку, глотая крокодильи слёзы. Это настолько удивило меня, что я так и замер на пороге, снимая пальто. Почему она
— Марин? Что с тобой?
Она поднимает на меня зарёванное лицо и машет на телевизор рукой с пультом.
— Фильм… — шмыгает носом, — про собачку! Там… Там хозяин умер, а она ждёт!
Фильм. Про собачку. Я не понимаю женщин. Продолжил снимать верхнюю одежду, а девчонка вдруг утёрла щёки и вскочила с кровати.
— Ты, наверное, голоден! Я пюре с котлетами приготовила, сейчас разогрею!
И, хромая, помчалась на кухню. Эти американские горки в её настроении немного выбили из-под меня почву. Повесил, наконец, пальто на сраную вешалку и остановился у полки, снимая часы. Марина всё порхала по кухне, что начало меня напрягать. Слишком всё правильно. Слишком по-домашнему. Она в пижаме с какими-то мультяшными кроликами. Запах еды. Раньше я заказывал на несколько дней вперёд в ресторане рядом. Там готовили домашнюю еду и фасовали по контейнерам, что было мне удобно, а теперь на моей кухне хозяйничала Марина.
— Не разогревай, — попросил, пока не достала из холодильника кастрюлю и сковороду. — Я приму душ и снова уйду.
И именно так я и сделал. Проигнорировал её разочарование, принял душ и покинул квартиру, оставляя девчонку на саму себя. Хватит. Пора завязывать с этим. У меня есть на кого тратить и деньги, и силы, а с этой пигалицей я трачу ещё и нервы.
Оставил Тимура в клубе за главного и отправился на квартиру к Лу. Вот кто знает своё дело. Я даже не обязан предупреждать, она всегда готова к моему приезду. Вот и сейчас раскосые глаза зажглись от предвкушения, и китаяночка помчалась готовить для нас постель. Налив себе вискаря, подождал пару минут и вошёл в спальню. Лу была обладательницей шикарного тела и лица. Бывшая Королева красоты, модель и послушная шлюшка. Красное кружевное бельё отлично сидело на смуглой коже, будоража кровь.
— Разденься.
Закусила губу, села, расставив колени пошире, и расстегнула лифчик. Сочная грудь с большими сосками манила, а тонкие пальчики уже начали ласкать хозяйку.
Но это не то. Уже не то. Нет в ней той чистоты, что была в моём Котёнка. Загнанном в угол, облезлом, маленьком котёнке.
— Я плохо стараюсь?
Неуверенно и испуганно. Да. Испугано. В ней был страх. Почему? Неужели я настолько пугаю? Я ведь ничего ей не сделал. Пальцем не тронул, дарил дорогие побрякушки, давал денег сколько попросит. Так откуда этот страх в глазах?
— Нет. Ты молодец.
Провёл пальцем по её щеке, надавил на нижнюю губу, и девочка послушно его облизала и принялась расстегивать ширинку. Когда рот сомкнулся на моём члене, я прикрыл глаза, но… Но видел белобрысую головку. Память сама услужливо подбрасывала фантазии с мелкой пигалицей, и что-то внутри меня просыпалось. Что-то первобытное, яростное, огромное. Мне всегда было плевать на баб. На их чувства, желания, страхи. Но в этот раз в голове что-то прорычало: «Моё». Вспыхнула ярким фейерверком мысль, что я не должен это потерять. Я обязан сохранить, защитить, сберечь.
Дёрнул Лу за волосы, заставляя её упасть на кровать, и взял её сзади, но Лу не принесла мне того удовлетворения, в котором я нуждался. Как бы я не пытался расслабиться, член так и продолжал стоять колом. Так и не получив разрядки, отправился под утро обратно в свой клуб.
Мне не нравится то, что произошло сегодня со мной. Мне не нравиться, что стоит закрыть глаза как вижу её.
Входя в свою берлогу, я и не думал давать ей надежду. Я не собирался сближаться с ней, но мне так хотелось её увидеть.