Я залезу выше крыши
Шрифт:
– Какая Зина? Соседка? – уточнила дочь.
– Она…
– Мама, не тяни. Что ей надо? – спросила Мирабелла.
– Котик у нее захворал. Кушает плохо, шерсть выпадает. Да ты его знаешь. Такой серенький, Барсик.
– И что? Мы-то тут при чем? – не понимала Мирабелла, не помнила она никакого Барсика, и к тому же она терпеть не могла кошек. Если бы у нее была возможность завести домашнее животное, то это была бы собака.
– Белла, Зине уже под восемьдесят! Она еле ходит, попросила меня отнести ее кота в ветеринарку. Денег дала,
– Ну так и отнеси Барсика! – глотнула кофе Мирабелла. – Сама! Твоя же знакомая…
– Какая ты злая, дочь!
– Да? Правда?
– Ты же сегодня не работаешь, – напомнила ей мать.
– Нет, – пряча улыбку, ответила Белла.
– Я – старая женщина, – продолжила Александра Ильинична.
– Не такая уж и старая!
– Неважно!
– Ты пообещала помочь своей подруге!
– Мирабелла…
– Хорошо! Ладно! Съезжу я с этим котом куда скажете, что еще? Тебя не переспоришь все равно!
– Больше ничего! – подняла руки Александра Ильинична.
– А когда надо ехать? – спросила Мирабелла.
– С утра.
– С утра я – с котом, вечером – с Гришей. Весь день заранее расписан! Теперь я понимаю, почему ты освободила меня от работы. Словно специально! Ты сделала это для того, чтобы я сегодня поработала для вас всех.
– Не говори ерунды! Ты на себя посмотри в зеркало! Как ты к пациентам пойдешь? Скажут, или докторша пьющая, или муж ее избивает, что тоже позорно. Научись с кроватей не падать! Не маленькая уже! Ты еще скажи, что это я тебя с кровати спихнула, чтобы загрузить делами!
Глава 3
«Лучше бы я пошла на работу!» – в сердцах подумала Мирабелла. Она оделась и отправилась – буквально на растерзание – к соседке Зинаиде. Несмотря на почтенный возраст, энергии этой старушке было не занимать. С ней давно никто не общался, и она решила полностью оторваться на случайно зашедшей к ней Мирабелле. Та не сразу поняла, что она хочет рассказать ей обо всей своей жизни, – начиная от тяжелых довоенных лет, голодного детства, комсомольских строек, житья в бараках до последних событий.
Вначале Мирабелла слушала ее с почтением, понимая, что старому человеку скучно, в кои-то веки к ней кто-то зашел в гости, конечно, ей хочется поговорить. Девушку усадили пить чай – в очень «экономном» стиле. Это означало, что заварили две чашки с одним пакетиком, положили в чай по одному кусочку сахара и из глубины шкафа достали весьма древние, непрезентабельно выглядевшие сушки и печенье, уже пахнущие затхлостью.
Мирабелла начала давиться горячим чаем, но Зина разговор не прервала. Она с упоением стала рассказывать девушке о каких-то своих подругах: Клавдии Ивановне, Стефании Марковне, Серафиме Тихоновне… И о жизни каждой из них. У Мирабеллы округлились глаза. Ей хватило и сведений о жизни самой Зинаиды, а слушать еще и о людях, которых она даже не знала, ей совсем
– Извините, но мне пора. – Она дошла до финальной точки кипения.
– Куда же?! – кинулась Зинаида «грудью на амбразуру». – Еще чайку? А отчего сушечку не берешь?
Мирабеллу усадили обратно за стол, и пытка продолжилась. Не отпихивать же бабку силой? Мирабелла положила сушку в рот и поняла по ее твердости, что она доисторическая. Она попыталась откусить кусочек, но – безуспешно.
– Ты в чаечке-то ее размочи, кто же так ест? – посоветовала ей Зинаида.
Мирабелле пришлось положить сушку в чашку со слабеньким чаем, пахнувшим веником. Ей не хотелось ни пить, ни есть – ей хотелось поскорее унести отсюда ноги. Причем взять хоть десять котов с собой, только бы уйти!
– Ты чего на стуле елозишь? – спросила Зинаида. – Геморрой, что ли? Так у меня есть прекрасное средство! Я сейчас тебе расскажу, это народная медицина… Берешь марлечку…
– Тетя Зина! У меня нет никакого геморроя! Что вам только в голову пришло? Глупости! – вспыхнула Белла.
– Да, смотрю я, нервная ты какая-то. А! Может, ты в туалет хочешь? Так чего же молчишь? Давай провожу! Ты не стесняйся!
– Не хочу. Мне пора в ветеринарку, а то пока я доеду, пока то да сё, закроется она.
– Ой, не волнуйся! Это недалеко отсюда, и работают они круглосуточно, так что все будет хорошо! Вот когда война была, тогда совсем людям было не до животных, в блокаду в Ленинграде – так и вовсе…
У Мирабеллы всё поплыло перед глазами. Несколько раз она предпринимала робкие попытки покинуть гостеприимную квартиру, но натыкалась на испуганный и чуть ли не плачущий взгляд одинокой старушки и оставалась на месте. Бабка словно бы цеплялась за нее сморщенными сухими руками и повисала на девушке всем своим цыплячьим весом.
Когда за окном уже стемнело, Белла взмолилась о помощи, адресуясь к коту, потому что вечером ей надо было встречать Григория. А значит, если она сейчас же не уйдет с котом на руках к врачу, сегодня к врачу она не успеет.
Совершенно неожиданно соседка Зинаида очень чему-то обрадовалась, когда Белла напомнила ей о коте.
– Ну и хорошо, Мирабеллочка! Поезжай, встречай своего знакомого, с Барсиком всё хорошо будет.
– Как «хорошо»? Он же, как мне сообщила мама, в очень плохом состоянии. – Она даже икнула от неожиданности.
– Ой, Александра преувеличивает, он слегка облысел, иногда от еды отказывается. А в целом – всё нормально. К тому же ему и лет уже много. Это я к чему, дочка! К тому, что днем раньше, днем позже – ничего Барсику не будет. Так что приходи ко мне завтра, тогда и отвезешь моего мальчика.
– Нет! – закричала Мирабелла, представив, что ей предстоит испытать во второй раз эту пытку, если она опять зайдет в гости к бабке. – Я уезжаю завтра! Прямо с утра! Могу только сейчас!
– И куда же ты едешь? – удивилась Зинаида.