Я жду вас всегда с интересом (Рассказы) (1980г.)
Шрифт:
Она подходит ко мне, на ней лица нет, и бьет меня продуктовой сумкой по голове.
Я в отчаянье кричу, зачем же она тогда включает радио, если ей Выштымов не нравится, на что она мне ничего не отвечает, а только хлопает дверью. Загадочные все-таки существа эти женщины, а?
Теперь дальше. Сижу у окна, погоду я уже не помню, да это и не так уж важно, сижу, значит, слушаю голос Выштымова, как вдруг она входит, а я, естественно, бросаюсь, выключаю моментально радио.
Она
И вдруг она, представьте себе, заявляет мне, что она не может слушать мой голос, а не Выштымова.
После чего я надеваю шапку и ухожу. А на кухне оставляю записку: «Я не желаю жить с сумасшедшей».
Мне очень не хочется идти к ее матери, она там про меня кучу разных гадостей наговорила, я знаю, но все-таки иду — куда же я еще пойду! Ее мать (симпатичная, между прочим, женщина, вот все были бы такие женщины!) соглашается со мной, что, как бы там ни было, что бы ни произошло, ни в коем случае нельзя бить продуктовой сумкой по голове.
В это время по радио говорит Выштымов, но я ей об этом не говорю.
Ее мать, моя теща, такая восхитительная женщина, заставляет меня вернуться, и якобы она договорилась с дочкой по телефону, хотя, как потом выяснилось, она ни о чем с ней не договаривалась.
Возвращаюсь. Вхожу в свой дом. Как всегда, по радио говорит Выштымов. Но я ни слова своей жене об этом не напоминаю.
И жена, довольная, поет песню: «Давно мы дома не были», все идет нормально, хорошо, жена идет на кухню, делает голубцы, а я сижу у окна, паршивая была погода, ветер: окно, правда, закрыто, но все равно смотреть неприятно.
Жена входит с голубцами и спрашивает:
— Ты слышишь, кто говорит по радио?
Я вздрагиваю, но молчу. А жена говорит:
— Это твой Выштымов говорит.
И так спокойно заявляет, как будто ничего никогда не происходило, ничего не было, ни в чем этот Выштымов не виноват. Ей, значит, можно произносить эту фамилию, а мне нельзя.
Почти в это же время звонит по телефону теща и удивительно радостным голосом сообщает, что только сейчас по радио говорил Выштымов.
Я подразумеваю, что надо мной специально издеваются, надеваю кепку и ухожу куда глаза глядят, к своему товарищу Василевичу.
Василевич мне сообщает, что по радио говорит Выштымов, и я от него ухожу.
Я стою на вокзале, чтобы уехать от Выштымова, от всех, кто связан с ним. Но на перроне по радио говорит Выштымов, и я понимаю, что он будет говорить в вагоне, везде и всюду, куда бы я ни уехал.
И я возвращаюсь домой привыкать к его голосу, раз все уже привыкли.
Сижу в новой столовой.
Новые жилые дома перед глазами. Реактивные самолеты со свистом проносятся над всем новым. Весь район виден через стеклянную стену.
Какое-то новое вино в меню.
— Свободно?
— Пожалуйста.
— Все вокруг новое, — говорит подошедший, садясь за мой стол.
Я киваю.
— Вилка новая, а вот кончик уже откусили, — говорит он.
Я думаю: выпить мне или не выпить.
Мой сосед тоже что-то задумался.
— Мне поесть, — говорю я официантке.
— Пить не будете? — спрашивает официантка.
— У вас в меню есть неизвестное мне вино…
— Сколько?
Опять задумался; черт побери, не могу сразу сказать, сколько мне вина нужно. Может, совсем не нужно. Нет, пожалуй, немного можно.
— Вам бутылку принести?
— Нет, нет, милая, бутылку мне не нужно… хотя, если товарищ, мой сосед, со мной выпьет, пожалуй, можно…
— Разве что по случаю возвращения на родную землю, — соглашается мой сосед.
— А я как был на родной земле, так и сижу, но всегда нахожу предлог выпить, — говорю.
— Предлоги всегда найдутся, это вы верно подметили, предлог можно всегда найти.
— Я просто так выпью, по случаю того, что я здесь сижу, — вот вам и предлог. Поем и выпью. Вот и все.
— Как вам вид из окна? — спрашивает.
— А вам?
— Я был в скандинавских странах, там, между прочим, тоже — кто бы подумал! — вовсю сейчас строят малогабаритные квартирки, потолки низкие, представьте себе…
Я представил себе такие же низкие потолки, как у себя в квартире, — ну и что? Меня низкие потолки вообще не трогают, я даже их не замечаю, а столько разговоров об этих потолках… Довольно-таки противное это новое вино…
— Низкие потолки ужасно давят, — говорит мой сосед.
— Меня не давят, — говорю.
— Удивительно, все жалуются, а вы нет.
— Нет, нет, — говорю, — меня не давят.
Он вздохнул.
— Да бросьте вы, — говорю, — обращать внимание на такую мелочь, что вы, все время вверх, что ли, смотрите? Просто непонятно…
— Вы меня удивляете, — говорит он.
— А вы меня.
— У нас с женой была небольшая лоджия… вид, ну прямо на итальянский манер — пилястры, колонны, финтифлюшки разные по всему дому, а здесь дом от дома не отличишь… эта современная архитектура… потолки низкие, однообразие… Между прочим, в Польше, в Варшаве, в новых домах такая же петрушка… нет, нет, зря вы со мной насчет потолков не соглашаетесь…
— Отчего же вы тогда из своей лоджии сюда переехали?