Я знаю - ты врёшь!
Шрифт:
— И этого своего Тима тоже, — добавил парень.
— Почему? — удивилась я. — Вообще, Тим симпатичный. Он правда по девушкам больше, но думаю тебе бы он точно понравился.
— Мне одного симпатичного Тима хватает, — сообщил Глеб и тут же чертыхнулся, вскакивая с кровати и шумно сопя носом. Наверно вспомнил, что его Тима как бы Ксюша уже заняла. Блин, мне даже жаль его стало.
— Хорошо-хорошо, — попыталась я успокоить парня. — Никого приводить не буду. Я и не собиралась.
— Ладно… Чипсы хочешь?
— Нет! Вообще меня тошнит, если честно.
— Тазик? Я помотала головой.
— Не надо. Я адекватна и если что успею добежать куда надо… надеюсь. Глеб кивнул. Устроился на своем прежнем месте и мы продолжили просмотр фильма. Фильм закончился в начале 12 и, пожелав Глебу «спокойной ночи» и получив в ответ пожелание приятных снов, я поползла к себе
Быстренько залезла в свою любимую пижамку с совушками и нырнула под одеяло. А-аа, хорошо, тепло, мягенько. Я блаженно поёжилась и еще некоторое время прислушивалась к темноте: у соседей сверху плакал ребенок, где-то справа негромко играла музыка, а за стеной шумела вода — наверно Глебка принимал душ. Но потом все стихло. Некоторое время я лежала в тишине, наслаждаясь. Но после, вспомнив о традиции, буркнула сакраментальное: «Сплю на новом месте — приснись жених невесте», — и наконец закрыла глаза.
Снился Глеб. В причудливых позах… и не совсем одетый. И не один — с Корольковым. Но этот почему-то был полностью упакован… в вязаный свитер и джинсы, и должно быть от этого Глеб смотрел на меня с такой укоризной. А что я? Если Глебу интересно, что у Королькова под штанами, пусть сам их с него и снимает. А меня уж увольте и вообще… мне вставать пора. Я вздрогнула от громкой музыки, вдруг раздавшейся возле уха и машинально схватила взбесившийся мобильник, пытаясь нащупать кнопку, способную отключить этот утренний кошмар. Получилось почти сразу, и я с облегчением откинулась обратно на подушки — за окном было темно и очень хотелось еще поваляться в постельке. Но в голову вдруг пришла мысль побыть хорошей соседкой. Я села. Напрягая всю силу воли, что у меня была, сползла с кровати. Натянула поверх пижамы халат, сетуя, что, несмотря на наступление холодов, отопление так и не включили и когда включат неизвестно, и несмело выглянула за дверь — почему-то после вчерашних, вполне дружеских посиделок сегодня на меня накатила неловкость. В квартире царила предутренняя тишина, нарушаемая лишь бодрым храпом из Глебовой комнаты — значит, он еще спит. Хорошо. Первым делом скользнула в ванную комнату, приняла душ, по достоинству оценив полупрозрачную занавеску нежно-голубого цвета, призванную скорее оградить комнату от воды, нежели укрыть принимающего водные процедуры от посторонних взглядов, а уж потом, приободрившись, направилась на кухню. Интересно, что Глеб предпочитает на завтрак? Кашу или омлетик лучше? И когда ему на работу вставать? У него же должна быть работа? М? Яиц в холодильнике не было. Зато на нижней полке одного из кухонных шкафчиков, куда я залезла испытывая вполне ощутимые угрызения совести — все таки роюсь в чужих вещах, нашлась запечатанная и явно забытая здесь пачка овсяных хлопьев. Ну что ж, каше — быть. Приготовление овсянки заняло совсем мало времени. К моему сожалению, так как Глеб не появлялся, а я не знала, стоит ли его будить или он встанет сам, когда ему это будет нужно. По идее, о моей подрабатке будильником мы не договаривались, но… Минуты текли, каша остывала и в конце концов я решилась. Зачем я кралась на цыпочках объяснить сложно, зато почти сразу обнаружила, что храп прекратился, а значит, Глеб, скорей всего, проснулся и можно уже как-то напомнить, что в квартире он не один, а то ведь мог и позабыть за ночь. Стараясь думать о чем-нибудь отвлеченном — например, о том, что еще немного и я начну опаздывать на работу, я бодро постучала в дверь, которая тут же радостно распахнулась. На пороге стояли лохматые ноги. Черные. Не ноги, а волосы — густые и черные, что никак не вязалось у меня в голове со светлым образом эльфа… Я подняла взгляд выше… эмм, ну еще выше, и обнаружила такие же черные кудряшки на обнаженной груди. Да что за? Растерянно я уставилась в лицо, открывшему мне парню. Хорошая новость — это был не Глеб. Плохая новость — это был не Глеб!!!
— Здрасти, — неожиданно произнес этот Неглеб и с чувством почесал свои ребра. Неожиданно, потому что я в принципе не была готова к тому, что он умеет разговаривать.
— Доброе… утро, — кивнула я. — А где…
— Глебка дрыхнет еще, — с готовностью ответил парень и кивнул куда-то за спину. Я тут же уставилась в указанном направлении… и да, Глеб еще спал, крепко прижав к себе объемистое синее одеяло.
— А-а… — с умным видом выдавила я. — А вы…
— А я его друг. Женя, — представился парень и улыбнулся широкой приятной улыбкой.
— Авелин. Я тут… эм, — я задумалась. Вроде как при друзьях
— У меня там каша сварилась. Вы вставать будете?
— Да, спасиб. Сейчас разбужу этого соню, — подмигнул Женя и скрылся за дверью. Я опрометью бросилась на кухню.
— Хлеб, — Женька залез на кровать и бесцеремонно тряхнул друга за плечо, но это действо почему-то не возымело никакого эффекта, разве что Глеб сильнее вцепился в то самое одеяло, под которое так не хотел пускать Женьку, когда тот пришел к нему в гости посреди ночи.
Пришлось спать под облезлым пледиком — спасибо, с кровати не согнал.
А еще друг называется… Лучше б поблагодарил, что он, Женька, вовремя заметил, что вторая комната занята девчонкой, и благородно решил ее не будить. Интересно, кстати, откуда она взялась? Соседка какая-то… и это при том, что раньше Хлебушек никаких девчонок домой к себе не водил, трепетно оберегая свою территорию от любых посягательств со стороны женского пола. В животе яростно заурчало и, припомнив слова Авелин о какой-то там каше — фу, но все таки еда, Женька с удвоенной силой тряхнул друга, не давая тому ни малейшего шанса задержаться в стране Морфея еще хотя бы на минутку.
— Вставай!
— Изыди, — буркнул Глеб и попытался натянуть одеяло на голову, но Женька не позволил.
— Нет уж, нас там каша ждет.
— Какая каша?
— И Авелин, — добавил Женька, решив, что про кашу отвечать не обязательно, тем более, что он и сам не знал какая. Зато имя девушки волшебным образом подействовало на друга. Он моментально слетел с кровати и заметался по комнате в поисках одежды, которая, вообще-то, тихо-мирно лежала там куда ее вчера вечером положили.
— Где она? — нервно поинтересовался Глеб, натягивая штаны.
— На кухне, наверно, — ответил Женька, с кривоватой улыбкой наблюдая за другом.
— Она тебя видела?
— А я похож на невидимку? Глеб поморщился, но ничего не ответил.
— И кто же она? — поинтересовался Женька, тоже неспешно потянувшись за одеждой.
— Девушка, — буркнул Глеб и тяжело вздохнул. — Она мне очень нравится. Понимаешь? ОЧЕНЬ. Поэтому, пожалуйста, веди себя… ну, прилично.
— У-уу, как все запущено, — хмыкнул брюнет, но поймав напряженный взгляд хозяина квартиры, поднял вверх обе руки, словно сдаваясь: — Ладно-ладно, буду тих и скромен. Только вот… не обижайся, но кажется, она уже решила что ты педик, — сообщил Женька и радостно улыбнулся, будто это была самая хорошая новость за последнюю неделю. Глеб замер. Но минутой позже продолжил сборы, как ни в чем не бывало. В конце концов, Авелин и до этого думала, что он — гей, иначе, вероятно, даже не подумала бы переезжать к нему. А теперь просто мм… утвердилась в своей мысли. И разубеждать девушку Глеб пока не собирался — еще сбежит, да в неизвестном направлении. Вот попозже, когда она к нему привыкнет… Ага, и поймет какой он замечательный… врун. Глеб поморщился и посмотрел на друга.
— Ты-то чего приперся? Со Снежанкой поругался? Женька тут же погрустнел и рассеянно кивнул.
— Кольцо не понравилось?
— Да я его даже достать не успел, — поморщился Женька. — Раньше разругались.
— И из-за чего? Женька задумался, но лишь пожал плечами.
— Ладно, пошли уже. Хватит прихорашиваться, — он толкнул дверь, но тут же растянув губы в новой широченной улыбке, обернулся к другу. — Ты мне и так нравишься… котёнок.
— Ой, — пискнул кто-то и Женька, резко обернувшись тут же обнаружил перед собой Авелин. Щеки ее пылали, как маков цвет, а глаза казались нереально огромными, впрочем, она их тут же опустила.
— Каша остыла… блин. И вновь упорхнула — на этот раз к себе в комнату.
— Ты ей психику испортишь, — задумчиво произнес непрошенный гость и осуждающе уставился на Глеба.
— Я?! — возмутился тот.
— Ты, ты. Не я же… Э, нет. В комнату к ней не ходи — потом успокаивать будешь, — Женька подцепил друга за рукав и потащил на кухню. — Вот я спокойно уйду на работу и успокаивайтесь тут на пару… а то еще мне психику испортите.
Из комнаты я выползала со смешанным чувством смущения и любопытства. Парни уже проглотили кашу и теперь топтались в прихожей в ожидании меня — Глеб вызвался развезти нас по рабочим местам и отказываться я не стала просто потому, что отказываться не хотелось, хотя при должном желании до универа можно было легко дойти пешком.