Я знаю - ты врёшь!
Шрифт:
— За знакомство тогда? — я притянула бокал ближе к себе, сморщившись от запаха спирта и специй. — Что это?
— Ром. «Фу, гадость какая,» — но отказываться не стала. Мы выпили по бокальчику. Закусили. Глеб орудовал палочками, мне пришлось есть руками (попросить вилку я как-то не догадалась), что меня совершенно не смущало — должно быть с непривычки к алкоголю ром быстро ударил в голову. И мне б, наверное, хватило… но Глебушка — зараза заботливая, бокальчики вновь наполнил. Выпили за новоселье.
Глазки у меня стали в кучку собираться, я потянулась за закуской. И тут
— Эк, тебя развезло, — вздохнул он наконец, отступая.
— С непривычки, — буркнула я. Из аришкиных уст это конечно звучало более органично, но мне все же захотелось ответить ее любимой фразой: — Я ведь за здоровый образ жизни: не пью, не курю, с бабами не трахаюсь…
— Я тоже, — просто согласился Глеб и я вдруг отчетливо поняла с кем вообще-то разговариваю. Это осознание неприятно кольнуло грудь… оказывается Глеб мне все таки чертовски симпатичен.
— Ты же пьёшь, — скорее из-за расстроенных чувств, нежели из вредности возразила я.
— Зато не курю, — ничуть не смутился парень и, сунув мне в руки вилку, уселся на свое место. — Ешь давай. У меня в планах еще кино посмотреть… И да… пить тебе больше не стоит, — заявило это чудо с таким видом, словно это я была инициатором распития алкоголя, а не он. Меня это так возмутило, что я даже не нашлась, что ответить.
Поэтому молча подхватила вилку и вплотную занялась суши. Я ела, а выпитый алкоголь продолжал всасываться в кровь — по телу разливалось тепло, голова немного кружилась, Глеб становился все симпатичнее… Особенно сильно он начал мне нравиться, когда предложил:
— Может чайку тогда попьем? — и выставил на стол тортик «Шоколадное небо» — один из моих любимых, между прочим. Господи, если бы он не был педиком, то есть этим… гомосексуальным, я бы решила, что он тщательно продумал план моего соблазнения. Я с энтузиазмом кивнула, хотя чувствовала себя абсолютно сытой, и Глеб отправился ставить чайник, после чего покромсал тортик на внушительных размеров кусочки — похоже сегодня я умру от обжорства.
Не умерла. Но реально хотелось — чувство было, что я вот-вот лопну. А все этот виноват. Я с ненавистью посмотрела на парня, с аппетитом доедающего второй кусок торта, но почувствовав, что меня мутит, тут же отвернулась.
Блин, помню в детстве на новый год, когда стол ломился от всякой вкуснятины, я могла есть без перерыва несколько часов и плохо мне после этого не было. А вот теперь… Наверное, это старость. От горестных мыслей меня отвлек вдруг оживший телефон. Судя по стандартной мелодии, звонила точно не Аринка и не бабушка. Тем лучше — докладывать где я и что со мной мне сейчас не хотелось. О своем новом месте проживания я собиралась сообщить им как-нибудь потом… когда совсем протрезвею и мои пальцы будут слушаться меня беспрекословно.
— Да? Слушаю, — проговорила я в трубку,
— Авелина?
— Авелин, вообще-то, — сердито поправила я — надоели все коверкать мое имя.
— Ты пьешь?
— Уже нет, — честно ответила я, бросив взгляд на свою пустую чашку.
— Что-то случилось? — допытывался голос.
— О, да. Я объелась и меня тошнит, — в порыве не свойственной мне откровенности призналась я, но поймав на себе растерянный взгляд Глеба тут же смутилась и прикусила нижнюю губу, чтобы не сболтнуть еще какую-нибудь ерунду.
— Может приехать…
— Не-не-не, — замахала я свободной рукой, вляпавшись при этом в остатки торта. — У меня все замечательно, — заверила я, с недоумением глядя на мокрую тряпку, которую мне зачем-то протягивал Глебушка, и облизала липкие пальцы.
— Тогда утром за тобой заеду, чтобы на работу отвезти, — настаивал Корольков. Ой, он же еще не знает, что я переехала!
— Тим, — отчего-то перешла я на шепот, — я переехала.
— Кого? — мрачно поинтересовался приятель. Я явственно представила его ошарашенную физиономию и довольно глупо хихикнула.
— Не кого, а куда, — постаралась изобразить серьезность, обнаружив, что соседушка отчего-то хмурится и недовольно зыркает на мой телефончик.
— И куда?
— Не скажу, — ответила я. Мне отчего-то показалось, что если я сейчас проболтаюсь, Влад необъяснимым образом подслушает и подкараулит меня уже под дверью этой квартиры, а мне этого совсем не хотелось. — На работе встретимся. Тогда и расскажу.
— Ладно, — помедлив, согласился Тимофей. — У тебя точно все в порядке?
— Да, точно, точно. Я сбросила вызов и посмотрела на Глеба. Что-то очень радостным он не выглядел.
— Ну, что? — вздохнула я, почувствовав внезапную усталость.
— Ничего, — мотнул головой сосед, как мне показалось, обиженно. — Пошли кино смотреть.
— А может баиньки уже?
— Рано еще.
— Мне рано вставать. Глеб пожал плечами и, подхватив меня под руку, потащил в свою комнату. Я не сопротивлялась — ну, включит какую-нибудь муть, а я подремлю. Обстановка Глебовой комнаты не многим отличалась от моей — те же шкаф, кровать боком к стене, столик компьютерный — гораздо меньше моего, между прочим. Кругом чистота и порядок… Единственное отличие — это дверь на балкон и огромный телевизор прикрученный к стене напротив кровати. Собственно на кровати мне и было предложено устраиваться.
— Садись, — парень недвусмысленно кивнул на свое широкое двуспальное ложе, застеленное мягким покрывалом глубокого синего цвета. Села. Глебка, заботливый такой, удобно подсунул под спину подушечку. «Точно усну», — решила я… но фильм неожиданно увлек.
Только вот эти взгляды, нет-нет да и бросаемые на меня Глебом ужасно напрягали.
— Ну что еще? — совершенно обнаглев, поинтересовалась я. Глеб сделал глубокий вдох.
— Давай договоримся, что парней ты сюда водить не будешь. Я удивленно приподняла брови.