Я. Люди. События. История пятая.
Шрифт:
– С твоей-то он уже месяц хороводится. И никого рядом с ним не было с тех пор, пока... - Дед понизил голос, - пока однажды ночью не появилась тут одна чувырла. Страшная, как моя жизнь, - закатил он выцветшие глаза.
– Я ее и Марата из окна приметил. Они из машины вышли и в подъезд нырнули. Девушка странно выглядела. То ли долго плакала, то ли еще что. Над подъездом яркий фонарь весит, но все равно не разобрал - плакала и лицо опухло или по жизни такая. И кажись, покачивалась она. Может быть, выпивши была, - предположил он и сразу отверг, - неее, скорее расстроенная была, от печали качалась.
– С чего вы так решили?
– Маратик ее за плечи обнимал, когда они к подъезду шли, и успокаивал. Так мне показалось. Когда они в подъезд зашли, я шмыг к своей двери. В "глазок" за ними наблюдал. Пока лифт ждали, переговаривались, но я не разобрал, о чем они говорили, слух не тот. Потом лифт приехал... Вот и все.
– Марат с девушкой приехали на машине Марата?
– В том-то и дело, что на другой машине, не на "Форде", хотя, Марат сидел за рулем. Машина такая примечательная...
– Я открыл рот, чтобы уточнить, но дед мне не позволил, - даже не спрашивай, что за марка автомобиля, я в них не разбираюсь. Я и про "Форд" бы ничего не знал, мне Марат сам сказал.
– А цвет вы не рассмотрели?
– Темный. Ночь была, не разобрал.
– И на том спасибо.
– Если ты хочешь поговорить с Маратом, то его дома нет. Он ушел спозаранку. Ищи его в гараже. Он неподалеку гараж снимает.
– Спасибо.
– Да погоди ты, заладил, спасибо, спасибо, я тебе еще не все сказал. Ты машину у своей дочери видел?
– Нет, - опешил я.
– Вот что странно: то одна на этой машине ездила, теперь другая. Твоя-то давеча приезжала к Марату на том самом автомобиле. Я по очертаниям догадался. У меня глаз наметанный. Но про цвет ничего не скажу, опять видел машину в темное время суток...
Когда я увидел Марата, то сразу понял, что Юля оказалась права в одном: у парня были длинные волнистые волосы, в данный момент стянутые резинкой. Рост невысокий, нос крючковатый (никакого красивого правильного профиля), верхняя губа практически отсутствует, нижняя обычная, но сочетание верхней и нижней делает лицо непривлекательным, это мягко сказано, если быть честным, то дебиловатым. Добавляли образ маленькие хитрые глазки.
Марат склонился над открытым капотом автомобиля. Еще несколько дней назад этот автомобиль принадлежал Юлии Морозевич. Но по известным причинам она поспешила от него избавиться. Марат настоял. Но душевного равновесия это избавление ей не принесло.
Марат так увлекся изучением внутренностей автомобиля, что не сразу меня заметил. Пришлось его окликнуть.
– Что за проблема? - спросил он, зыркнув в сторону моего автомобиля. Не выслушав ответ, сразу заявил, - сейчас совсем нет времени, приезжай завтра.
– Лучше сегодня, - внушительно сказал я голосом судьи, который предоставляет подсудимому последнее слово.
– Говорю же - нет времени.
– Думаю, время появится, если вы вернете вот этот автомобиль законной владелице. - Я любовно провел ладонью по крыше автомобиля. Изучая испачканную пылью ладонь, проговорил "доброжелательно", - а скудную сумму денег, которую вы заплатили за него Юлии, позвольте ей оставить себе, в качестве моральной компенсации. Думаю, вы не будете против. В противном случае вам придется ответить за свою аферу по всей строгости закона.
– Я вообще не понимаю, о чем вы говорите, - сразу перешел он на "вы". В голосе исчезли пренебрежительно-высокомерные нотки.
Думаю, если бы мы встретились на улице, Марат дал бы стрекоча. Он и сейчас дергался из стороны в сторону, как будто ее тянул канатом кто-то невидимый, а он противостоял.
– Чтобы вы поняли, о чем я говорю, - с издевкой произнес я, - я подробно расскажу о ваших махинациях с автомобилем Юлии Морозевич...
После живописного повествования я поинтересовался У Марата:
– Кроме вашей девушки, которая мечтала о таком автомобиле, но у нее не было средств на его покупку, в афере участвовал кто-то еще? Кто выбрасывал на проезжую часть аля-человека, набитого песком? Это был мужчина, не ваша девушка. А она, вообще-то, в курсе дела?
– Какая теперь разница, - обреченно сказал Марат, вытирая грязные руки о рабочий комбинезон.
– Вы не думайте, что у меня... это... поставлено на поток. Это случилось со мной впервые. Клянусь. Ради нее все... Мог бы взять кредит в банке, взял бы. Но я не могу взять кредит по определенным причинам. А очень хотелось сделать ей приятное.
– Я так понимаю, что вы не преминули прихвастнуть перед своей невестой: вот как я обманул доверчивую дурочку! Когда других достоинств нет, приходится гордиться недостатками. Не всяк разберет, что хорошо и что плохо, особенно если умишка маловато и льстит преклонение.
– Не надо ее обижать, вы ее совсем не знаете, - защитил свою подругу Марат.
– Я говорил о вас обоих.
– Меня можете унижать, ее - не смейте!
– О человеке судят по поступкам.
– Из-за любви мужчины шли на преступления.
– Преступление преступлению рознь. Если вашей любимой грозит опасность, то вы обязаны ее защитить любым способом. А обман одной ради благоволения другой это гадко, настоящие мужчины так не поступают... Сам не знаю, зачем я развел философию, но все же хочу вам сказать: если человек, которого вы любите, позволяет вам рисковать собой, то стоит задуматься - достоин ли этот человек вашей любви? Я знаю одно - этот человек вас не любит. И никогда не полюбит. Будет принимать ваши жертвы, но и жертвы, жертвоприношения, ей рано или поздно наскучат. Неизвестно, где вы можете оказаться из-за своего безрассудства. - А потом я сказал то, чего не собирался говорить.
– Марат, вам нужна такая девушка, как Юля.
– Юля... Юля хорошая девушка. Но люблю я другую.
– Ваше право.
– Я покачнулся и схватился на дверную ручку автомобиля.
– Вам плохо? Я могу чем-то помочь?
– Верните Юле автомобиль.
– Верну, конечно, и деньги не стану забирать... Вам лучше присесть.
– Все нормально. Голова закружилась, сейчас пройдет.
– Я попытался улыбнуться.
– Набегался, разыскивая вас, Марат. Ради Юли. Она верит, что убила человека. Как бы вы с этим жили?
– Не знаю. Не приходилось... Я не хочу встречаться с Юлей, мне стыдно смотреть ей в глаза... Тогда я не думал, что совершаю преступление.