Я. Люди. События. История вторая
Шрифт:
Благодаря моему высокому росту, я смог лицезреть часть соседнего двора, где стоял дом Гулящика. Я заметил распахнутое окно, за окном - стол, застеленный клеенкой. На клеенке - деревянная доска с горкой муки. К столу подошла женщина в домашнем халате, фартуке и косынке. Ее руки были испачканы мукой. Она села на стул, и продолжила прерванное занятие - женщина лепила вареники. Я с интересом за ней наблюдал, как будто никогда не видел, как лепят вареники. Мысленно приказывал ей что-то совершить. Лучше окликнуть мужа, или кем там он ей приходиться. Мне нужен Валентин Юрьевич Гулящик!
Если Якову Рыбкину сорок с хвостиком, то и его другу приблизительно столько же. И жена "недалеко ушла". Женщине, лепившей варенике было лет пятьдесят. Возможно, она выглядит не очень хорошо, - мысленно рассудил я, чтобы скоротать время.
Для полного счастья не хватало, чтобы на улице Минской кто-то появился, чтобы ураган вернул похищенных жителей. Жителей заинтересует молодой человек, глазеющий по чужим дворам. Мне зададут резонный вопрос: А что это вы, молодой человек, замышляете?
– Ничего не замышляю, - отвечу я, - знакомлюсь с бытом поселковых жителей. В особенности мужчин за сорок. Пишу статью для журнала "Быт и мужчины".
Я не удержался и хмыкнул. Гораздо громче, чем допускалось в тихом непроходном переулке. Кот-гигант приподнял гигантских размеров голову, приоткрыл один глаз, зевнул и снова погрузился в сонное царство.
Видимо, тетке наскучило однообразие - я добился своего.
– Валик!
– гаркнула она. В ответ ни звука. Один кот-гигант зашевелился, понял, что солнце добралось до него, шатаясь, перебрался в тень и рухнул на травку.
– Валик!
– усилила громкость своего голоса тетка. Выбралась из-за стола, протиснулась мимо него и выглянула в окно.
– Валентин!
Откуда-то из глубины двора вышел на кривеньких ножках плюгавенький мужичонка с наполовину отсутствующей шевелюрой: темечко было лысым, по бокам лохматились редкие волосенки.
– Валентин, сколько можно тебя звать!
– возмутилась тетка.
– Я ж не дурака валяю, а работаю! Что ж должен бежать по твоему первому зову?!
– набросился на нее Валентин Гулящик - внешний антипод тому верзиле, который сидел в машине рядом с Яковом Рыбкиным и который заехал в глаз молодому парню, написавшему заявление в милицию за нанесение вреда здоровью.
– Я сейчас вареники долеплю, сварю, ты пообедаешь и поедешь.
– Поеду, если захочу.
– Ну, как же, Валик!
– всплеснула руками тетка. От ее хлопка во все стороны разлетелись клубы муки.
– Так нельзя, Валик. Надо поехать. Надо мальчика проведать. Вареники ему повезти, пусть поест. Он же голодный там сидит.
– Не голодный твой мальчик. Два дня назад целый мешок еды ему отвез, - пробурчал Валик. И решил вернуться к своей прерванной работе, но на ходу продолжал возмущаться, - мальчик... нашла мальчика... двадцать шесть лет дурню. Здоровый балбес вырос, а ума не нажил.
– Племянник он мой, - слезливо проговорила ему вдогонку женщина, - родная кровь все-таки. Никого у него нет, кроме нас с тобой... Валик, слышь меня, никого нет.
– Чем такая родня, то лучше, вообще, никакой, - крикнул издалека Валентин...
И что же получается? А то и получается, что у жены Валентина Гулящика есть племянник - дурень здоровый. Племянник где-то прячется, без сомнения. Почему он прячется? Каким-то боком причастен к делу исчезновения Якова Рыбкина, приятеля его дядьки?
О машине речь не шла, следовательно, Валик поедет к племяннику на общественном транспорте. Пусть и на машине, мимо меня не проскочит - дорога одна, дорога из брусчатки, сильно по ней не разгонишься.
В любом случае, здесь торчать опасно, буду ориентироваться по обстоятельствам...
Я двинулся в обратный путь. Вывернул на улицу, на которую приехал на "Икарусе". Переходить на другую сторону не спешил, начал прогуливаться и наслаждаться запахом пыльных цветов. Дождей в городе не было около месяца. Солнце припекало по-летнему, жара была немилосердной. Я был так занят расследованием, что не обращал внимания на неудобство, связанное с климатическими условиями.
За два часа я успел изучить прилегающие окрестности, послать куда подальше Дину вместе с ее подругой Марусей, заодно пропавшего супруга Маруси - Якова Рыбкина. Особенно досталось его приятелю Валентину Гулящику, который сидит дома и запихивается варениками. А я в свой законный выходной должен бродить по незнакомому микрорайону...
Но с другой стороны, это даже к лучшему: чем бы я занимался дома? Лежал на диване и страдал. Корил себя за некорректное отношение к бабушке - я забегал к ней не так часто, как это требовалось от любящего внука. Ссылался на занятость. Обычная отговорка...
Только через два часа из-за моего "любимого" угла, на котором я успел просверлить дыру, показался Валентин Гулящик. На этот раз он был во всем сером - незаметном. Ковылял на своих кривеньких ножках и хмурился. Видимо, не горел желанием ехать к племяннику-затворнику. В руках Валентин держал сумку габаритных размеров. Внутри сумки что-то позвякивало.
Я пропустил Гуляшика вперед, и пошел следом за ним.
Валентин Юрьевич проигнорировал автобусную остановку, несколько удивив меня, усталого и злого. Ничего не оставалось делать, как следовать за ним по пятам.
Валик шел, позвякивая стеклянной посудой в сумке, я тянулся позади и любовался его лысиной, окруженной редкой порослью волос. Мы добрались до следующей остановки. Некоторое время постояли среди потенциальных пассажиров в ожидании автобуса. Автобус не заставил себя ждать. Но Валентин Гулящик не загрузился в автобус, я последовал его примеру. Он косил глазом на пешеходную часть улицы, по которой мы подошли к автобусной остановке. Явно нервничал, наверное, почувствовал слежку. Потом будто бы успокоился. Принялся беспечно изучать дом из белого кирпича, расположенный на противоположной стороне. Я тоже водил взглядом по тому же белокаменному дому - мало ли. Вдруг в окне подадут Валику какой-то знак - можно, заходи.