Я. Люди. События. История вторая
Шрифт:
– Думаешь, он еще жив? Лично я не уверена.
– Я тоже сомневаюсь, что он жив. Если бы Якова Рыбкина похитили с целью выкупа, то с Марией уже связались бы и назвали сумму. С ней никто не связывался. Надо понять, кому выгодна смерть Якова Рыбкина? Кому мешал Яков?
– Могла отомстить первая жена. Она наняла борова.
– Какого борова?
– спросил я задумчиво.
– Боров, который ехал вместе с Яковом в автомобиле, и который полез с кулаками на парня из другого автомобиля. Кем он приходится Якову? Кем он приходится его бывшей супруге? Возможно, дальним родственником, иначе не сидел бы рядом.
– Железная логика!
– поиронизировал я. Но Дина мою иронию не заметила.
– Но почему Маруся о нем ничего не знает? Живут полгода... Или знает, но прикидывается? Сама наняла борова - он до денег падкий и с головой у него большие проблемы, и теперь молчит, как рыба. И куда делся боров? Где он отсиживается?
– Одна нестыковка - если замышляешь преступление, не будешь светить лицом. А верзила или боров, как ты его назвала, светил лицом. Вместе ехали, вместе пропали. Куда они ехали, где была назначена встреча с покупателем автомобиля? Мария ничего не знает.
– Или прикидывается, что не знает, - подсказала Дина.
– Если покупатель хотел забрать автомобиль без денег, решил убить владельца, то почему сжег автомобиль? Значит, дело не в автомобиле. Целью преступника был сам Яков Рыбкин. Куда в этом случае подевался верзила?
– Он убил Якова и скрылся в неизвестном направлении.
– Милиции о нем известно, и пока поиски не дали результата. Может быть, мне повезет больше, чем милиции? Как думаешь, добрая девочка Дина?
– Слышу издевку в ваших словах, Роман Александрович! А как бы ты относился к человеку, который... тебя предал?
– Перестал бы с ним общаться. В отличие от тебя.
– Маруся... извинилась.
– Бес попутал.
– Рома, но у меня... нет других подруг, кроме Маруси.
– Чем иметь такую... подругу, лучше не иметь подруг вообще. Того и гляди, вставит нож в спину.
– Что ты такое говоришь?!
– Но раз она смогла расправиться с мужем чужими руками, то почему, нет?
– Я такого не говорила!
– Значит, я что-то перепутал.
– Я погорячилась. Чем планируешь заняться?
– заискивающим голосом спросила Дина.
– Буду искать верзилу. Не мог же он сквозь землю провалиться...
Я добрался до дома, лелея одну мечту - напиться воды, лечь и заснуть.
Пробрался в кухню с превеликой предосторожностью, чтобы не разбудить батю, налил себе воды в большую чашку и залпом осушил. Налил еще. Теперь тянул воду из чашки медленно. Лунный свет падал из окна, слабо освещая помещение. Но мне было достаточно света, я хорошо знал, что и где находится в нашей кухне. Попивая воду, присел на табурет, положил локоть на стол. Под локтем что-то зашуршало. Я нащупал лист бумаги. Пришлось повернуть выключатель. Я зажмурился от яркого света. Когда глаза привыкли смог прочитать записку от отца.
Он писал: "С матерь совсем худо. Опять еду к ней. Позвони".
Сон как рукой сняло. Я бросился к телефону. Долго слушал длинные гудки, на том конце провода трубку никто не брал.
Сердце бешено заколотилось, предвещая беду.
Я выскочил из дома, побежал к бабушке. Повезло вскочить в последний троллейбус. Мог и побежать, но на троллейбусе все равно быстрее.
Перед дверью бабушкиной квартиры я с трудом отдышался, пригладил волосы, чтобы никого не напугать своим взъерошенно-перепуганным видом. И робко позвонил в дверной звонок. Сам не разобрал - позвонил или нет, так бешено колотилось сердце, не желающее возвращаться к нормальному ритму. Никто не спешил пускать меня внутрь, улыбаться при встрече, успокаивать и корить за излишнее волнение.
Я начинал понемногу соображать. Присел на корточки и заглянул под коврик, лежащий на пороге. Под ковриком меня поджидал ключ. Я открыл ключом дверь, обошел все квартирное пространство, везде включил свет. Ни отца, ни бабушки в квартире не было. Но на кухонном столе лежало еще одно послание от отца, как всегда лаконичное:
– Рома! Я вызвал "Скорую". Врач предложил госпитализацию. Мы в центральной городской больнице, в кардиологическом отделении.
В конце отец указал точное время отъезда в больницу: 20.45.
Сейчас на часах был почти час ночи...
Если бы я не пошел на поводу у Дины Чайки, если не просидел полдня у Маруси, а потом еще долгое время не вел душещипательные беседы с Диной, если бы электричка ехала бы быстрее, не четко по графику, а я бы не отправился от пригородного вокзала до дома пешком - чтобы осмыслить услышанное за день, то... застал бы бабушку живой...
А может быть, спас бы ее? Словом, заботой, верой - все будет хорошо!
Я не успел...
С отцом мы столкнулись у входа на территорию центральной городской больницы. Он меня ждал, боялся со мной разминуться. Врачи сделали все, что могли. Дежурная фраза, нисколько не успокоившая убитых горем родственников...
Мы возвращались домой молча. Говорить было не о чем. Хотелось подумать. Вспомнить...
Восемь лет назад моя бабушка сильно занемогла. Причина была...
Обычно пожилые люди жалуются на плохое зрение и на плохой слух. Зрение у бабушки было не очень, а вот со слухом было все в порядке.
Однажды ночью она проснулась от странных звуков. Прислушалась. Ей показалось, что по квартире кто-то ходит. Решила, померещилось, почти уснула, по опять звуки шагов. Пришлось встать. Прямо в ночной сорочке бабушка пошла с проверкой.
Потом она рассказывала, что сначала заметила луч света - кто-то освещал электрическим фонариком внутренности ее хельги - шкафа с открытым и закрытым пространством. Открытое пространство защищали стеклянные дверцы, на полках стояла посуда. В закрытом пространстве, на полках, люди держали постельное белье, носильные вещи, кто что, по желанию. Между вещами и бельем хозяева предпочитают прятать ценности, в том числе денежные знаки разного достоинства. Хозяева рассчитывали перехитрить домушников со стажем, которые могут забраться в дом в их отсутствие, а домушники со стажем выражали искреннюю благодарность незадачливым хозяевам, когда обнаруживали в одном месте то, за чем проникли в чужое жилище.