Я..

Колечкина Марина

В личной жизни мне «повезло». Моя жена является прекрасной, цветущей, полной жизни девушкой, но… такой она казалась лишь с первого взгляда. На людях она старалась показать всю щедрость души, высокие нравы, культурность, манеры, но в семейной жизни была жестокой эгоисткой и даже содержанкой. Она стремилась стать популярной и не работала. Почему я до сих пор её не бросил, если знаю её недостатки, остаётся загадкой… Но, лучше меня может описать только мой лучший друг Джексон, с которым мы с детства дружим…

...........................................................................................................................

Мы

вошли в кафе и заняли ближайший столик. Сарри, как я его по–дружески называл, был в таком же прекрасном расположении духа, как и всегда. На его лице не было ни единого намёка на усталость, и он сразу начал спрашивать у меня о делах. Это было удивительно, ведь обычно он начинал рассказывать о себе, своих успехах, прошедших днях, и я едва мог вставить хоть слово о себе. Но сейчас, его вдруг подменили. Я был рад этому факту и даже решил заказать себе пирожное.

– Ну, рассказывай, – начал Сарри, открыв меню и внимательно вглядываясь в него, – как идут твои дела? Ты мне пару дней назад рассказывал, что сегодня у тебя должно быть собеседование по поводу новой работы…

– Да. Всё прошло более чем удачно. Меня назначили на должность арт–директора, я невероятно рад этому, – поделился я своими эмоциями и увидел улыбающиеся глаза Сарри. – Ты ведь знаешь, я так долго шёл к этому и сейчас добился, чего хотел! Но это не главное…. – немного замявшись, продолжал я.

– Что не главное? Точнее, что главное? – не понимая, пытался выяснить Сарри.

– Понимаешь… Мне назначили поездку через неделю за границу…

– Да ведь это же прекрасно, друг мой! – перебил меня он.

–– Ты не понимаешь… Я еду не один, а с девушкой.

– Да ведь это же вдвойне прекрасно! Ну, она симпатичная, да? – интересовался он, со свойственным ему намекающим прищуром.

– Да, очень… Но я не смогу с ней нормально общаться. Видел бы ты её: она как ангел с неба спустившийся, как первый луч солнца весной. И я… Неудачник, – огорчённо отвечал я.

– Кажется, я что–то понял, – с заметным намёком тихо, искажая голос, произнёс он. – Тебе она нравится. Это точно.

– …А ещё у неё такой чудесный голос, а особенно смех – замечтавшись продолжал я. – Я так давно не испытывал подобного чувства, Сарри. Но боюсь, оно сгорит понапрасну, ведь я ей совершенно не интересен. Ее, наверное, влекут успешные, умные, целеустремлённые мужчины.

– А может, и вовсе не влекут… – тихо вставил Бессарион.

– Не понял. Ты о чём?

– Ну, вдруг ей не мужчины нравятся… – слегка подмигивая, продолжал вести свою линию Сарри.

– Перестань думать о глупостях! Для меня это очень серьёзно.

– Ладно, ладно пошутить уже нельзя, Джекси!

– Я сегодня даже решился зайти к ней в кабинет, – продолжал я. – Она смутилась: начала глазами бегать.

– Испугал девчонку, ловелас, –

посмеивался мой друг.

– Она так поддельно улыбалась, что я читал на её лице: «Боже, когда ты уже уйдёшь?» А я ведь только вошёл.

И тут подходит официант с моим долгожданным пирожным и чем–то непонятным на подносе для Сарри.

– Что это ты заказал, дурачок? – с недоумением смотря на «заказ», спрашиваю я Сарри.

– В Малайзии и Сингапуре… – начал он.

– Довольно популярен этот десерт. – подхватил вдруг официант.

– Да… Он представляет собой смесь из ледяной стружки, сдобренной красной фасолью, кукурузой, зеленым желе и сгущенным молоком…

– Что придает ему весьма красочный вид. – добавлял официант.

Я на миг почувствовал себя на каком–то спектакле, где скоморохи вдруг начали рассказывать о каком–то радужном пирожном, до которого мне совершенно не было дела. Я лишь спросил: «что это?», а они стали мне рассказывать историю создания, место зарождения, происхождения, ингредиенты. Будто, заучив этот текст, они поочередно рассказывали его мне:

– В основе такого десерта всегда остаются ледяная стружка и красная фасоль,– взял на себе инициативу официант, – а остальные ингредиенты варьируют от пальмовых семечек, дурно пахнущего фрукта дуриана до красного желатина.

– Какой ужас… – лишь смог вымолвить я. – Ах вот, что это за запах! Сарри, ты не меняешься… – рассматривая «это» и стараясь не вдыхать запах, комментировал я.

– А представляешь, как это вкусно! Попробуй! – предложил Сарри и протянул ложку с пирожным к моему рту.

– Нет, нет, спасибо. Приятного аппетита! – стараясь скрыть своё истинное отношение к этому пирожку, отказался я.

– Так, на чём мы остановились? Ах да, на красотке, в которую ты успел втюриться! Ну–ну… – начиная уплетать свой десерт, говорил он.

– Забыли, Сарри! – с недовольством отвечал я. – Ты уже надоел со своими намёками! Ни о каких любовных отношениях не может быть и речи!

Сарри спокойно всё осознал и ничуть не расстроился, а продолжал тихо, молча поглядывая в окно, есть своё «недоразумение». Мне немного стало стыдно за свой гнев, вылившийся в адрес друга, но я переломил это чувство и тоже с удовольствием ел своё пирожное. Мы оба молча, смотрели в окно и думали о своём.

Сохранялось гробовое молчание, как вдруг я услышал звоночек двери, обычно звеневший, когда кто–то входил в это чудное кафе. Спиной я почувствовал прохладный весенний ветерок, залетевший с улицы, и лёгкий аромат цветов. Тёплый, сладкий, нежный, невероятный аромат напоминал мне что–то знакомое. Вдруг сердце у меня сжалось в камень, а потом, разлетевшись на миллион кусочков начало биться, подступая к горлу. Я понимал, что вошла она.

– Эй, Джекси! А как тебе вон та, мм? – доедая своё чудесное пирожное, сказал Сарри и показал ложкой на Лили.