Яблоко Евы
Шрифт:
Сесил посмотрела на скалку без энтузиазма.
— Если тебе все равно, то мне что-то не хочется.
Усмехнувшись, Рэнд принялся за работу.
— Готовить ты не любишь, как только ты умудряешься кормить своих детей?
Сесил вскинула брови.
— Ты что, не слышал про микроволновую печь?
— Может быть, скатерть все-таки сначала прогладить?
Встряхнув скатерть еще раз, Сесил расправила ее руками и постелила на стол.
—
— Но ведь она… такая мятая.
Сесил, отступив назад, бросила на нее критический взгляд.
— Ты прав, — согласилась она неохотно и, думая только о том, как бы лечь наконец поспать, устало стянула скатерть со стола. Зажав ее под мышкой, она направилась в бельевую комнату. — Закину ее в сушилку с мокрыми полотенцами, и через несколько минут все мятые места разгладятся.
Рэнд схватил ее за локоть:
— Что? Но почему не прогладить утюгом?
— Уже два часа ночи, я устала. К тому же, — тут она зевнула, — я терпеть не могу гладить.
Стоя против него с тяжелыми веками и опущенными от усталости плечами, она выглядела такой несчастной, что Рэнду захотелось взять ее на руки и отнести в постель. Вместо этого он обнял ее и подвел к дивану.
— Полежи немножко, а я поглажу.
Зажав скатерть в руках, Сесил вяло заартачилась:
— Нет, ты и так уже много сделал.
Покачав головой, Рэнд усадил ее на диван и осторожно разжал ей пальцы.
— Да я проглажу в одну минуту.
— Ну ладно, если ты так настаиваешь… — Она зевнула и, поджав ноги, устроилась в углу дивана. — Гладильная доска и утюг в кладовке. Если тебе еще что-нибудь понадобится… — Ресницы ее затрепетали, а голова склонилась на диванную подушку. Она так и не закончила начатую фразу.
Посмеиваясь, Рэнд оставил ее спать на диване, а сам отправился на поиски кладовки. Через несколько минут скатерть уже лежала на гладильной доске, утюг разогрелся, и он, насвистывая, начал гладить.
Учитывая позднее время и возню на кухне, он должен был бы устать, но почему-то ощущал даже прилив бодрости. В самом деле, он не припомнит случая, когда бы у него было так радостно на душе, как теперь. Некоторые люди, вроде Сесил, считают приготовление пищи нудной работой, а для него это своего рода отдых.
Даже в присутствии Сесил, которая болтала, смеялась, в основном мешала ему, он провел эти четыре часа с удовольствием. Рэнд выключил утюг и поставил его стоймя. Эта женщина абсолютно бесполезна на кухне, да что там — просто стихийное бедствие, зато с ней весело. Она шутила, хохотала, и в результате время пронеслось незаметно. Не сравнишь с его обычными субботними вечерами.
Рэнд призадумался. Сама идея провести вечер с женщиной, подобной Сесил, не менее рискованна,
И, уж конечно, Сесил, которая, как бестолковый щенок, носилась по кухне, натыкаясь на него, постоянно что-то опрокидывая, и все это со смехом, шутками и подковырками, в такой роли представить себе невозможно.
Но как с ней весело!
— Кто тут шумит?
Рэнд поднял голову и увидел Сисиль. Девочка стояла на пороге кладовки в розовой, свисающей до пола ночной рубашке, прижимая к груди куклу. Из-под спутанных кудрей на него глядели испуганные глазенки.
— А ты услышала шум?
— Да, я подумала, что у меня под кроватью сидит чудовище.
Рэнд неуверенно смотрел на девочку, не зная, что с ней делать, потом присел перед нею на корточки.
— Какое чудовище?
— Большое, страшное, гремучее. — Она потерла глаза, а Рэнд подумал, что Сесил в свое время выглядела, наверное, точно так же.
— Чудовище уже ушло, — сказал Рэнд, желая ее успокоить. — Иди ложись в постель.
Сисиль подобрала подол рубашки, села к нему на колено и обняла за шею.
— Не могу.
Она была легкой, как бабочка, но Рэнду пришлось опереться рукой об пол, чтобы не потерять равновесие. Он не мог припомнить случая в своей жизни, когда ребенок пришел бы к нему среди ночи за утешением, и почувствовал себя беспомощным.
— Почему не можешь?
— Потому что чудовище никогда не уходит, пока мама не прогонит его.
— Вот как, — протянул Рэнд, размышляя, как лучше выйти из положения. — Твоя мама спит на диване, мне бы не хотелось ее будить. — Но Сисиль продолжала выжидательно смотреть на него, и он добавил: — Как ты думаешь, я смогу прогнать чудовище?
— Я не знаю, — сказала она с сомнением, наморщив лобик. — Но можно попробовать. Только ты должен быть очень сердитым, иначе оно вернется.
— Я могу быть очень, очень сердитым. — Рэнд выпрямился, подхватив девочку на руки. Он сжал губы, придав лицу свирепое выражение. — Покажи мне, где это чудовище.
Глава седьмая
Лучи солнца, пробиваясь через цветные стекла церковных окон, освещали собравшихся вокруг алтаря золотисто-розовым светом. Сесил, держа на руках Мэдисон, стояла по одну сторону от Джека и Мелинды, а Рэнд — по другую, держа Лилу. Позади выстроились сыновья Брэннанов, выглядевшие в своих праздничных костюмах весьма элегантно.