Яблоко Евы
Шрифт:
— Погоди, Сисиль, — сказала она, переводя дыхание.
— Пожалуйста, мама, Мелинда собирается их кормить, а потом они заснут.
— Сейчас не могу, дорогая, мне нужно убрать со стола, чтобы подать десерт. — Наконец она нашла в себе силы поднять голову.
— А я сойду за взрослого? — Рэнд глядел на Сесил с улыбкой. — Я уже взрослый, к тому же имею солидный опыт общения с малышами.
Вот и еще пример его доброты и отзывчивости. Сесил отступила на шаг, не в силах сдержать улыбку.
— Прекрасно, я думаю, за взрослого ты вполне сойдешь.
Рэнд
— Меня признали взрослым, Сисиль, так что я к твоим услугам.
Хихикая, девочка схватила его за руку и потащила в гостиную к Мелинде и ее двойняшкам.
Сесил покачала головой и, усмехаясь про себя, стала убирать посуду. Трудно поверить, что такие люди встречаются в жизни.
Ей пришлось четыре раза бегать туда-сюда, пока она не убрала все со стола, и еще дважды, чтобы принести десерт, который Рэнд приготовил ночью. Старания его были не напрасны. Каждая порция представляла собой маленькое произведение искусства. А вкус десерта не уступал внешнему виду.
Она смахнула крошку с льняной скатерти, той самой, которую Рэнд требовал прогладить, и с усмешкой вспомнила их спор по этому поводу. Однако Рэнд умеет быть настойчивым.
Покачивая головой, Сесил стала раскладывать приборы рядом с хрустальной посудой. Услышав смех Сисиль, она подняла голову. Ее дочь сидела на диване в гостиной, держа на руках одну из двойняшек, а Рэнд, пристроившись рядом, поддерживал малютке головку. С улыбкой наклонившись к Сисиль, он слушал ее веселую болтовню.
Сесил почувствовала знакомое стеснение в груди и ком в горле. Руки стали липкими, и она обтерла их о бока платья. О Боже, подумала она в отчаянии. Неужели снова? Стеснение в груди, спазм в горле, влажные руки… То же самое, что было в церкви. Должно быть, я заболела, решила она и машинально закусила ноготь большого пальца. Интересно, о чем они говорят и над чем смеются? И почему ее дочь сразу подружилась с Рэндом? Никто, кроме Сесил, не знал, каким твердым орешком была Сисиль в общении с мужчинами, разумеется исключая дедушку. А теперь с улыбкой до ушей болтает не закрывая рта. Никому из посторонних она не оказывала столько доверия. Почему именно Рэнд?
Вот вопрос.
— Такое прекрасное угощение, а ты грызешь ноготь.
Сесил сконфуженно убрала руку ото рта и взглянула на Мелинду, нахмурившись.
Мелинда улыбалась.
— Посмотри, до чего же славная парочка!
Не показывая виду, что она догадалась, о ком речь, Сесил продолжала расставлять приборы.
— Какая славная парочка?
Мелинда кивнула головой в сторону дивана.
— Рэнд и Сисиль.
Сесил пришлось посмотреть в их сторону.
— Малышка не сводит с него глаз, как только он появился. Я думаю, она тоже очарована.
— Да, — сухо бросила Сесил, — ты же знаешь, она любит взрослых мужчин.
— Неужели? А я-то думала, что ее сердце принадлежит только дедушке. — Мелинда усмехнулась, глядя, как Рэнд отбросил с глаз малышки
— А кто может быть к ней равнодушен? — произнесла Сесил, уронив вилку на тарелку. — Когда Сисиль пускает в ход свои чары, устоять невозможно.
— Это правда, — проговорила Мелинда, задумавшись. — Но мне кажется, что она искренне привязалась к Рэнду. Может быть, она увидела в нем папу или кого-то в этом роде.
Папу? Сесил прищурилась, пытаясь обнаружить то, что заметила Мелинда.
Посмеиваясь, Мелинда похлопала Сесил по руке.
— Послушай, я вещаю, точно заправский психоаналитик. — Она махнула рукой, как бы желая покончить с этой темой, и занялась дегустацией клубничного пирожного со взбитыми сливками, жмурясь от удовольствия. — Ммм… какой аромат, а я собираюсь сбросить десять фунтов. — Обняв Сесил за плечи, она добавила: — Честно говоря, когда ты пригласила всех на завтрак, я была несколько встревожена.
— Спасибо.
Мелинда притянула ее к себе.
— Надо смотреть правде в глаза, Сесил. Кулинария — не твоя стихия. Но сегодня все необыкновенно вкусно! Ты на этот раз превзошла саму себя.
Сесил еще больше нахмурилась, она хотела солгать, но не смогла.
— Не я превзошла, а Рэнд.
— То есть?
— Рэнд сам все приготовил. — Она показала на арбуз в виде люльки, стоявший посередине стола и наполненный фруктами. — И это тоже его работа. — Смахнув крошку пирожного со скатерти, она добавила: — И даже скатерть он прогладил.
— Похоже, что он хозяин в этом доме.
Сесил сделала большие глаза, хотя ее сердце сладко заныло.
— Не придумывай, пожалуйста.
— И придумывать нечего, когда вы на пару так здорово со всем справились. — Мелинда сняла ягоду с пирожного и деликатно надкусила.
Придя в ужас от слов подруги, Сесил возмущенно взглянула на нее.
— Что ты имеешь в виду?
— Я заметила, как он на тебя поглядывал в церкви.
Сесил ничего такого не заметила.
— Я также видела, как вы целовались, когда к вам прибежала Сисиль. — Мелинда выгнула бровь и с удовлетворенным видом сложила губы. — Да вы и не нуждаетесь в помощи старой свахи. — Она взяла еще одну ягоду и слизнула с нее крем. — Хотя, конечно, это странно, ведь Рэнд врач, и все такое прочее. — Решив, что о калориях она подумает потом, Мелинда отправила ягоду в рот. — Но ведь никто и предположить не мог, что я полюблю Джека.
— Любовь? — проговорила Сесил со странным выражением лица. — Кто говорит о любви?
Но прежде чем Мелинда успела ответить, Мэдисон, которую Сисиль держала на руках, начала плакать. Обернувшись к Мелинде, Рэнд заявил:
— Я думаю, она проголодалась.
— Мой долг меня призывает. — С этими словами Мелинда поспешила к дочери.
Сесил наблюдала, как Мелинда взяла девочку, а затем Рэнд встал с дивана и поднял Сисиль на руки. Ее дочь терпеть не могла, когда с ней обращались как с маленьким ребенком, но тут она обняла Рэнда за шею и прижалась к нему щекой.