Яблоко транзита
Шрифт:
– Ваш Ибах – дыра дырой, пусть из соображений безопасности полторы улицы – самое то, – продолжил, будто общаясь с кем-то третьим, Алекс. – Знай, неудачное место для отпускника: Фрайбург, не говоря уже Баден-Баден – далеко. Скажи, а что, в российском сегменте интернета форума Шварцвальда нет?
Будто оправившись от психологического прямого, Навальный замотал головой. Казалось, сигнализировал: э-э, придержи лошадей!
– Вообще-то, Шварцвальд не для января, – выставив на мгновение ладони, Алекс дал знать, что заканчивает. – Для зимы лучше края озерные: Бодензее – каких-то две сотни километров отсюда. Да, забыл, Шлухзее, совсем рядом. Так что,
Алексей Навальный, оттолкнувшись от поручней, зашагал к Алексу. Уселся в кресле напротив. При этом, будто мобилизовавшись, струил образ прилежного слушателя, у которого своих идей дефицит.
– Очередь велика? – вновь ошарашил визави Алекс. Конкретизировал: – Шарлатанов, жаждущих перенять твой опыт «забега» в потустороннее? Про журналистов и сочинителей молчу – таковых, думаю, тьма-тьмущая.
– Вернемся к повестке, – миролюбиво предложил Навальный, ставя точку в затянувшейся разминке, его же бесцеремонностью явленной.
– Да, конечно, – согласился Алекс. С напускной важностью продолжил: – Собственно, я к вопросам открыт. К моим текстам по теме (возвращение в Россию Навального), не сомневаюсь, вами прочитанных, особо добавить нечего. Не считая, комментариев и дискуссии, разумеется.
– У меня пока два вопроса: кого конкретно вы представляете? И какова реальная цель визита? – буднично, оттого весомо, озвучил Навальный.
– Я не думаю, что МИД России, немецкими коллегами идентифицированный, мог играть какую-либо партию, кроме кремлевской. А кто персонифицирует Кремль, полагаю, вы знаете… – разъяснял с некоторой пресыщенностью Алекс. – Касательно цели… Основная – идентична заявленной немецкому МИД. Есть еще кое-что, но это частность.
– Предлагаете поверить, что Алекс Куршин, известный масс-медиа как антикремлевский журналист, представляет президента РФ? – обозначил логическую прореху политический крот Навальный.
– Причина подряда в одном: моя кандидатура – единственная, которую в сложившийся ситуации – шабаш отравителей и киллеров – мог согласовать Берлин, – поплыл на любимом судне – велеречивого многословия – Алекс. – При этом я убежден: немцы вам не разъяснили, почему именно парламентер – Алекс Куршин. Как и потребовали не распространяться о встрече. Ну и на десерт: даже СМИ не в курсе, что я здесь. Так что, сколько бы я не плодил обтекаемых смыслов, разобраться в моем статусе и бэкграунде не выйдет – столь он парадоксален и замысловат. Стало быть, предлагаю ограничиться аксиомой: мой взгляд на план Алексея Навального вернуться на родину – независимая позиция, которая, подчеркиваю, совпала с установкой по проблеме Кремля; наши с Кремлем взгляды не более чем пересеклись.
Да, верно, так называемое пересечение далеко от гуманитарных побуждений, ибо кремлевские навязали «встречный план», но об этом позже, если дойдет вообще....
– То есть, если следовать в русле вашей логики, ваша задача – доказать на пальцах, почему Россия, страна моего гражданства, мне противопоказана? – встрял, дождавшись паузы, берлинский пациент.
– Не совсем так, – чуть подумав, ответствовал парламентер российского и прочего закулисья. Во-первых, у вашего безумного предприятия – сдать себя в прокат вечнозеленому Гулагу – есть свой джокер по умолчанию: реальные предпосылки политической судьбы Нельсона Манделы и гарантированный в ближайшие годы Нобель. Стало быть, потенциал обретений столь значителен,
Резюмирую. На мой аналитический взгляд, оба подхода, в общем и целом, равнозначны, при этом на гамбургских весах: трамплин для решающего карьерного скачка, пока, правда, гипотетического, и ваша уникальная, принадлежащая уже не вам одному, а всему человечеству жизнь. Простите за пафос, но, нельзя не призвать, вы уже фрагмент истории и отнюдь не проходной…
– Не понимаю, реквием зачем? – возбудился объект, как оказалось, планетарных страстей. – Я не вчера пуганный, только больше, чем тридцать суток, кишка у них тонка!
– Не тот случай, Алексей! Объявив о процедуре по замене условного срока на реальный, Кремль отрезал себе пути отступления. Так что посадка – их ситуативный минимум, коль с физическим устранением облом…
– Меня ждут избиратели, думские выборы на носу! Дезертировав, каково буду выглядеть? – давил на подотчетность политика электорату Навальный.
– А что, на своих похоронах лицо сохраните? – особо не напрягался с аргументами Алекс.
– Не дождутся! – петушился председатель ФБК.
– Ладно! – хлопнув себя по коленям, Алекс резко встал на ноги. – Получилось то, что получилось. Перейдем к послесловию, сразу оговорюсь – кремлевской сборки. Отмечу: не работай оно на предмет миссии, я бы предложил им искать иного курьера. Так что одевайтесь…
– Не понял!? – лицо Навального вытянулось.
– Мы перемещаемся в автомобиль, где Егор, вас обыскав на предмет фотокамеры, даст прочитать кремлевский месседж, – изложил сюжет «послесловия» Алекс.
– Серьезно!? Мне гульфиков не хватило? – возмутился подопытной кролик цифровой диктатуры.
– Алексей, под мое поручительство процедура согласована с немецким МИД, ваша охрана в курсе. Автомобиль и Егора они прежде обыщут сами, текст читать минуту, – озвучил «Руководство по эксплуатации» вотчины теневых сношений Алекс.
Кремлевская заготовка, гибрид директивы и помилования, блистала ясностью мысли: «Фильм «Дворец для Путина», фальшивка в стадии завершения, в сеть выложен быть не может. Пока ФБК этому требованию следует, председателю Фонда гарантируется иммунитет от уголовного преследования (административные аресты не в счет). Кроме того, г-н Навальный сможет вернуться в Российскую Федерацию после думских выборов.
Согласие председателя ФБК повлечет отзыв представления прокуратуры по замене условного срока на реальный в деле «Ив Роше». Подчеркиваем: иммунитет г-на Навального будет действовать ровно до тех пор, пока фильм-пасквиль пылится на полке».
Егор, державший планшет ниже уровня окон, уничтожил не облаченный в файл абзац едва Навальный отвел взгляд от экрана. После чего вернулся в свою привычную позицию – рулевого, прежде пристроив планшет в бардачке.
Навальный сидел на заднем сиденье, транслируя дефицит задач, и, казалось, не брал в толк, что событие себя исчерпало, оставив микро-зазор для двух или трех знаков. Их приемщик – Алекс Куршин, ошивающийся с охранниками рядом.