Яблоневый сад для Белоснежки

Калинина Наталья Дмитриевна

– Так… Нашептали, – загадочно улыбнулась я, не говоря о том, что «увидела» все сама.

– Ну вот, а сказала, что не знаешь ничего. В общем, да. Родриго искали, но он будто сквозь землю провалился. Со счетов исчезли деньги – успел все снять. Документы сделал новые, конечно. И внешность наверняка постарался изменить, раз деньги были. Восемнадцать лет уже прошло после этой истории, и только сейчас она вскрылась, вместе с «оружейной».

– Интересно, как?

– Не знаю, Дашенька. Это уж полицейские секреты, – пожала плечами Любовь Федоровна.

– А у меня еще вот что не укладывается в голове. Ну ладно, допустим, Родриго рискнул вернуться в свой брошенный дом – документы у него были новые, внешность, даже

если он и не делал операцию, за восемнадцать лет изменилась. Возможно, еще и потому, что сделать в этом доме мини-склад оружия очень удобно. А может, и потому, что этот сумасшедший Антонио-Родриго решил повторить свою прошлую жизнь вновь. Но это все мои домыслы. Но вопрос в том, как столько лет мог простоять дом пустым, да так и остаться в его владении? И никто на него не позарился? И ни у кого потом не возникло подозрений, кто это вдруг надумал поселиться там?

– Дашенька, здесь с недвижимостью все несколько иначе, чем в России. Дом – это частная собственность, неприкосновенность. Никто у тебя ее не отнимет. Хочешь – живи там, не хочешь – не живи, дом все равно остается твоим. Пятнадцать процентов недвижимости в Испании так и пустует, дома постепенно ветшают и разрушаются. Главное, чтобы отходили налоги, но и это просто решить, если создать специальный банковский счет для подобных отчислений. Да, есть молодежные группировки, так называемые «окупасы» – любители нелегально занимать пустые дома. Головная боль еще та – для соседей, поскольку молодежь не отличается примерным поведением, очень конфликтная и шумная. Но это другая тема. Тот дом, в котором произошло убийство, пользовался дурной славой у местных жителей. Поговаривали даже, будто живет в нем призрак убитой женщины. Домыслы и слухи, местные сказки, Дашенька. Но как бы там ни было, если дом кто и захватывал нелегально, то надолго в нем не задерживался. А Родриго, например, ничего не стоило, раз уж он сделал себе фальшивые документы, сделать и фальшивый документ о покупке дома у самого себя. О том, что сеньор Родриго Ривера продал дом сеньору Антонио Мартинесу. И с этим документом появиться в городской администрации, получить разрешение на реконструкцию и спокойно заселиться. Вот так все и делается, Дашенька.

– Ясно, – вздохнула я. – Значит, в той истории о приобретении дома, которой он меня «кормил», не было ни слова правды. Ну что ж, правду Антонио мне рассказать не мог по очевидным причинам.

– Не думай об этом, Даша, – встрепенулась Любовь Федоровна. – Тебе отдыхать надо. Все решится-образуется.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась я, хотя на самом деле мне почему-то вдруг захотелось плакать. Просто навалилось унылое настроение от осознания того, что судьба опять повернулась ко мне пятой точкой. А мне ведь хотелось простого женского счастья. Сложно смириться с тем, что тебя так долго и изощренно обманывали.

– Дашенька, я завтра приду, – сказала, прощаясь со мной, Любовь Федоровна. – И заберу тебя с собой, сегодня мы с мужем приготовим тебе комнату. Погостишь у нас, сколько тебе хочется…

– Мне хочется домой, – призналась я. – Домой, в Москву.

– Уедешь, ты ведь свободна! Думаю, паспорт твой отыщется, раз полиция крепко взялась за этого Антонио-Родриго. А если нет, обратимся в посольство, там обязательно помогут. О билете не беспокойся, купим тебе его.

– Любовь Федоровна, я… у меня нет денег, я вам все верну!

– Глупая тема, не хочу говорить об этом. Потом! – отмахнулась моя благодетельница. – Юльке моей в Москву гостинец захватишь – вот мы с тобой и сочтемся таким образом. Ну, дорогая, до завтра!

– До завтра, – улыбнулась я.

И когда Любовь Федоровна ушла, я подошла к окну, в которое, смеясь над всеми неурядицами, ярко светило солнце. И так оно заразительно смеялось, что грустить стало просто неприлично. Я, сощурившись, посмотрела сквозь стекло на синее небо и улыбнулась.

Скоро поеду домой, к маме. Хватит с меня приключений, хочу покоя, домашнего тепла, горячих пирогов с молоком, предвкушения скорого Нового года, задушевных бесед с Веркой по вечерам за чаем, а потом – Святки. Собраться по нашей русской традиции с подругами, чтобы шумно и весело гадать на будущее. Кто знает, может быть, судьба в качестве компенсации подарит мне теперь встречу с настоящим моим суженым? И, может быть, у него – пока еще неизвестного мне – окажется солнечная улыбка. К месту или не к месту вспомнилось наше с Веркой давнее гадание на имя суженого-ряженого. Тогда я еще строила серьезные планы на совместное будущее с бойфрендом по имени Иван. И я сильно расстроилась в тот вечер, потому что собиралась замуж за Ивана, а по гаданию мне выпало другое имя «суженого» – Даниил. Верка, помнится, меня еще утешала, мол, гадание – это так, шутка. Но с Иваном я вскоре разошлась, да. Ну что ж, вернусь в Россию и, может быть, найду еще нагаданного мне Данилу, а? От этих мыслей мне стало совсем весело, я представила себе, как встречусь с Веркой и в шутку напомню ей о гадании «на имена» и посетую на то, что зря я сунулась искать свое счастье в агентство «импортных принцев», ведь по судьбе мне выпало русское имя!

Шутки шутками, но что касается истории с Антонио-Родриго, она останется для меня странным сном. Я не смогу забыть ее всю, потому что у этой истории хоть и оказался грустный финал, но было фантастическое начало. Теперь я понимала, что любил Родриго-Антонио не меня, а ту застреленную им женщину. Мне просто не повезло в том, что именно я оказалась больше всех «претенденток» похожей на нее. Это он сумасшедший – одержимый своей старой любовью, желанием повторить свою прошлую жизнь вновь, но теперь уже всецело владеть этой женщиной, когда-то обманувшей его, в моем образе. Он гораздо несчастнее меня. Я не несчастна, я свободна. А он навсегда остался узником любви к убитой им женщине.

Вечером меня еще навестили сеньоры из социальной службы. Мы долго и обстоятельно говорили, и мне удалось убедить их в том, что в доме моей хорошей знакомой мне будет гораздо лучше. Этим вечером я легла спать рано, чтобы поскорей наступило утро и пришла Любовь Федоровна.

Я собралась довольно быстро: вещей у меня почти не было, все осталось в доме Антонио-Родриго. Только лишь привела себя в порядок, насколько это было возможно при полном отсутствии косметики. Но я, видимо, так хорошо выспалась и отдохнула, что лицо мое выглядело на редкость свежим. Даже если бы у меня и была под рукой какая-нибудь косметика, вряд ли я ею бы воспользовалась, чтобы не портить натуральный румянец, нежно подкрасивший мои щеки.

Любовь Федоровна опаздывала, и я начала понемногу волноваться, придет ли она, не изменились ли планы. Телефона у меня не было, так что связаться с ней не представлялось возможности. Мне оставалось лишь терпеливо ждать. И вот уже когда тревога почти отравила мое радужное настроение, дверь тихонько приоткрылась.

– Любовь Федоровна! – радостно закричала я, подбегая к двери. И осеклась. Так и замерла с растерянной улыбкой на лице, потому что в комнату вошла не моя благодетельница, а высокий молодой человек.

– При-ивьет! – по-русски с акцентом поздоровался он со мной и солнечно улыбнулся.

– Привет, – поздоровалась я, вмиг стушевавшись, покраснев и отчаянно застеснявшись. Потому что сон, тайная девчачья мечта, безопасная и невинная тем, что была из разряда несбывающихся, неожиданно реализовалась в виде этого визита.

– Я не говорю по-русски, это только одно слово, которое я знаю, – пояснил на своем родном испанском мой знакомый незнакомец. В этот раз он был не в полицейской форме, а в простом черном свитере и темно-синих джинсах, смотревшихся на нем не менее сексуально, чем униформа.